23.07.2018
Конституционный суд России подтвердил возможность игнорировать вынесенные в пользу конкретных граждан решения Европейского суда по правам человека. Признанным в Страсбурге потерпевшим предлагается вновь доказать статус жертвы и наличие продолжающихся страданий.
23.07.2018. АПИ — Действующий Гражданский процессуальный кодекс РФ гарантирует победившим в Европейском суде право на пересмотр их дел в российских инстанциях. В таком же порядке должны отменяться и несправедливые приговоры по уголовным делам. Но на практике эта возможность существенно ограничена и позволяет российским служителям Фемиды фактически игнорировать обязательные решения.
Иск о незаконности установки операторами сотовой связи «Мегафон», «ВымпелКом-Регион» (торговая марка «Билайн») и «Санкт-Петербург Телеком» (TELE2) системы оперативно-розыскных мероприятий (СОРМ) петербуржец Роман Захаров подал еще в 2003 году. По мнению истца, предоставив возможность спецслужбам без предъявления судебного решения прослушивать любой телефон, операторы нарушили гарантированное Конституцией России право на тайну связи. Василеостровский районный суд по существу уклонился от оценки действий компаний, так как Роман Захаров не доказал нарушение его прав – факт прослушивания его телефона. К такому же выводу пришел и Санкт-Петербургский городской суд.
В свою очередь, Европейский суд по правам человека (ЕСПЧ) признал систему негласного контроля за связью угрозой для любого пользователя. В отсутствие же эффективных средств правовой защиты на национальном уровне само существование такой системы «уже представляет собой вмешательство в право заявителя на уважение частной жизни». Подтвердив наличие у Романа Захарова статуса потерпевшего, страсбургские служители Фемиды отклонили его требование о взыскании морального вреда, сочтя сам «вывод о нарушении достаточным для компенсации нематериального понесенного ущерба» (АПИ подробно писало об этом деле – Прослушка OFF).
Для пересмотра ранее вынесенных решений заявитель вновь обратился в Василеостровский районный суд. Отклоняя его ходатайство, судья Татьяна Луканина фактически повторила собственные выводы 2003 года о недоказанности нарушения прав конкретно Романа Захарова действиями сотовых компаний. Ссылки заявителя на выводы ЕСПЧ проигнорировали и вышестоящие инстанции. При этом служители Фемиды указали, что согласно постановлению Пленума Верховного суда России требовать пересмотра дела на основании решения Европейского суда вправе, только когда «заявитель продолжает испытывать неблагоприятные последствия».
Обращаясь в Конституционный суд России, Роман Захаров ссылался на сложившуюся правоприменительную практику применения спорной нормы Гражданского процессуального кодекса РФ. Ведь по существу она позволяет судам «произвольно толковать и переоценивать выводы ЕСПЧ, давая взамен им свою оценку обстоятельств дела». «Игнорирование решения международного судебного органа также представляет собой международно-противоправное поведение. Тот факт, что многонациональный народ Российской Федерации является частью мирового сообщества, отражен в преамбуле Конституции России и не может игнорироваться ни законодателем, ни судьями», – заявил Роман Захаров.
Ранее высшая инстанция неоднократно указывала на обязательность выводов Европейского суда для законодателей и судей. И что именно процедура пересмотра судебных решений предоставляет заинтересованным лицам, по жалобам которых принято постановление ЕСПЧ, возможность восстановления нарушенных прав. Но – только когда для устранения выявленного нарушения может потребоваться отмена судебных актов. С таким правом на пересмотр «конкурирует» другой принцип – исключение возможности безосновательного возобновления судебного разбирательства (res judicata – окончательности решения), в том числе не вытекающего из выводов страсбургских служителей Фемиды.
Рассмотрев жалобу Романа Захарова, Конституционный суд России не усмотрел в спорных нормах Гражданского процессуального кодекса РФ нарушений основного закона страны: «Вопрос о возможности пересмотра окончательных судебных постановлений по новым обстоятельствам должен разрешаться судом в каждом конкретном деле, исходя из его фактических обстоятельств», – отмечается в определении суда. При этом гарантией защиты прав заявителя является возможность оспаривать отказ в возобновлении разбирательства в вышестоящие инстанции. «Таким образом, оспариваемое заявителем законоположение не может рассматриваться как нарушающее его конституционные права, перечисленные в жалобе, в конкретном деле», – заключил Конституционный суд России.
Эксперты неоднозначно оценивают принятое определение. Юридический директор правозащитного центра «Мемориал» Кирилл Коротеев считает уровень, на котором российские суды в реальности пересматривают решения Европейского суда, «неприкрытым произволом»: «Определение показывает, что не нужно специального закона, чтобы игнорировать решения ЕСПЧ, – достаточно имеющихся. Комитет Министров Совета Европы, впрочем, вряд ли почешется. Его это состояние устраивает, ведь можно «продолжать диалог», – убежден Кирилл Коротеев.
Сам Роман Захаров и его адвокаты апеллируют к практике стран Старого Света. Так, Федеральный конституционный суд Германии предписал немецким судам тщательно анализировать мотивировки постановления ЕСПЧ, когда речь идет о являющихся предметом нового рассмотрения дела обстоятельствах.
В то же время сами страсбургские служители Фемиды оставляют вопрос пересмотра дел национальными судами на усмотрение самих государств. Главный исполнительный орган Совета Европы – Комитет Министров, официально признает, что «Конвенция не содержит положений, обязывающих страны-участницы предусматривать во внутреннем праве возможности пересмотра дел и возобновления производства по делу»: «Наличие таких возможностей было, в определенных обстоятельствах, чрезвычайно важным, а в некоторых делах действительно единственным средством достижения restitutio in intergrum [восстановление юридического состояния]», – отмечается в разъяснениях Комитет Министров.
Возобновлять производство предлагается в том числе в случаях, когда «потерпевшая сторона продолжает испытывать влияние негативных последствий от решения национальной инстанции, которое не обеспечивает справедливой компенсации и не может быть изменено путем пересмотра или возобновления производства по делу». Таким правом обладают, например, находящиеся в заключении, лишенные определенных гражданских или политических прав, ограниченные в контактах с детьми родители и иные категории потерпевших. «При этом совершенно очевидно, что должна существовать причинная связь между выявленным нарушением и неблагоприятными последствиями. Целью введения дополнительных критериев является определение тех исключительных случаев, когда защита прав личности и имплементация решений ЕСПЧ превалируют над принципами, лежащими в основе доктрины res judicata [окончательности решения]. Особенно, в отношении правовой определенности, при этом нисколько не умаляя важности указанных принципов», – констатировал Кабинет Министров.
Практика российских судов свидетельствует, что ходатайства о пересмотре победивших в Страсбурге граждан чаще всего отклоняются. Например, ЕСПЧ признал нарушение прав челнинца Михаила Карелина на беспристрастное разбирательство, так как постановление об административном правонарушении выносилось судом в отсутствие стороны обвинения. Верховный суд России не усмотрел оснований для пересмотра этого постановления: «Нарушений норм Кодекса РФ об административных правонарушениях и предусмотренных им процессуальных требований, не позволивших всесторонне, полно и объективно рассмотреть дело, в отношении Карелина М.Ю. не допущено», – отмечается в решении высшей инстанции.
Не удалось восстановить свои права и петербургской судье в отставке Ирине Скородумовой, требовавшей провести индексацию ежемесячного пожизненного содержания. Представитель России в Страсбурге согласился на выплату ей компенсации морального вреда в полторы тысячи евро, что привело к фактическому прекращению дела. Санкт-Петербургский городской суд отказался пересматривать принятое ранее решение, так как жалоба истицы в ЕСПЧ по существу не разрешалась и вынесенное постановление «не содержит каких либо выводов, касающихся нарушения Конвенции, повлиявших на правильность разрешения дела».
Действующий Уголовно-процессуальный кодекс РФ также гарантирует пересмотр уголовных дел осужденных, права которых Европейский суд признал нарушенными. Добиться нового разбирательства удалось, например, Вадиму Павлову, в 2012 году осужденному за причинение тяжкого вреда почти к восьми годам лишения свободы. Хотя уже в 2016 году он был условно досрочно освобожден, ЕСПЧ удовлетворил его жалобу, усмотрев необоснованное продление меры пресечения еще на этапе следствия. «Установленное ЕСПЧ нарушение Конвенции позволяет сделать вывод о незаконности, необоснованности или несправедливости состоявшихся судебных решений», – констатировал Верховный суд России, направляя дело бывшего заключенного на пересмотр.
Вместе с тем возобновление производства не означает принятие положительного для заявителя решения. Так, по утверждению оппозиционера Алексея Навального, новый приговор Ленинского районного суда по так называемому делу «Кировлеса» дословно повторяет уже признанный ЕСПЧ «явно необоснованным». Согласно специальному заявлению, с которым выступил Кабинет Министров Совета Европы, Алексей Навальный и Петр Офицеров [соучастник по обвинению в хищении] «по-прежнему страдают от последствий приговоров, которыми они были произвольно и недобросовестно осуждены».
По данным Судебного департамента, в 2017 году в связи с правовой позицией ЕСПЧ было рассмотрено шесть ходатайств о пересмотре гражданских и административных дел, одно удовлетворено.
В минувшем году ЕСПЧ вынес 1068 решений, в том числе 305 – в отношении России. В 293 случаях Европейский суд признал нарушение страной норм Конвенции.
Каринна Москаленко, основатель Центра содействия международной защите
Сама норма Гражданского процессуального кодекса РФ не препятствует пересмотру судебного решения на основании позиции ЕСПЧ. Это Конституционный суд России и подтвердил в отказе в принятии жалобы к рассмотрению.
Однако определяющая судебную практику позиция высших инстанций о необходимости учитывать доводы заявителя в совокупности с решением Европейского суда приводит к обязательности доказывания того, что права не восстановлены. Доказать факт прослушивания телефона с целью обоснования продолжающегося нарушения не представляется возможным, что и отметил ЕСПЧ. Если бы такая возможность была, то исчезла бы и цель пересмотра. В данной ситуации проблема не в конкретной норме процессуального закона, а в необходимости доказывания именно по этому делу. Для Конституционного суда России спорный момент, который создает нарушение в этом деле, лежит в области фактов, а не конкретного несоответствия нормы Конституции России.
Нет способов судебного обращения на национальном уровне, следовательно, нет эффективных способов правовой защиты. Но этот тезис ЕСПЧ уже высказал в своем решении. Его имплементация через оспаривание Гражданского процессуального кодекса РФ нерезультативна, так как он сам «прослушку» не затрагивает.