01.02.2021
Некоторые деяния признаются преступлением только когда совершаются правонарушителем повторно. По так называемой административной преюдиции рассматриваются дела о домашнем насилии, вождении в состоянии опьянения, мелких кражах, участии в несанкционированных акциях и многие другие проступки.
01.02.2021. АПИ — Ряд преступлений перешел в такую категорию благодаря декриминализации. По существу государство освободило от уголовного преследования, в частности, впервые уличенных в нанесении побоев или неуплате алиментов. В других случаях ответственность за повторное нарушение ужесточили.
Чаще всего административная преюдиция применяется в отношении любителей садиться за руль в состоянии опьянения. Уже четыре с половиной года такое деяние может привести не только к потере водительских прав, но и к реальному лишению свободы. До двух лет грозит также водителям, отказавшимся от медицинского освидетельствования. В качестве дополнительного наказания суд в большинстве случаев лишает любителей выпить прав на управление автомобилем на срок до трех лет.
Многие осужденные водители убеждены, что такие меры являются по существу повторным наказанием за первое правонарушение. Но Конституционный суд России неоднократно отвергал такие доводы, подтверждая легитимность введения административной преюдиции: «Это не означает наступления уголовной ответственности за те ранее совершенные нарушения, за которые лицо уже было подвергнуто административному наказанию. Многократное совершение лицом однородных (аналогичных) правонарушений объективно свидетельствует о недостаточности имеющихся административно-правовых средств для результативного противодействия таким деяниям. Вкупе с иными факторами оно может рассматриваться в качестве конституционно значимой причины для криминализации соответствующих действий. Оставаясь в своей нормативной первооснове административными правонарушениями, они по характеру и степени общественной опасности приближаются к уголовно наказуемым деяниям и при определенных условиях способны причинить серьезный вред общественным отношениям, поставленным под охрану уголовного закона», – констатировали служители конституционной Фемиды.
С другой стороны, обвинительный приговор в отношении такого водителя может быть вынесен, только если соответствующее постановление об административном правонарушении вступило в силу и с момента его исполнения прошло не больше года. Поскольку чаще всего впервые уличенные в пьяном вождении лишаются прав на два года, общая длительность «испытательного срока» составляет до трех лет. По статистике, каждый десятый его не выдерживает.
В 2016 году была введена уголовная ответственность и за повторное мелкое хищение (на сумму до пяти тысяч рублей). Преступлением в настоящее время являются ранее не влекущие уголовной ответственности деяния – незаконная торговля алкоголем (в том числе подросткам), проникновение на охраняемый объект, самовольная добыча янтаря и иных полудрагоценных камней, нарушение условий административного надзора.
В свою очередь, побои – причинение не влекущих вред здоровью физических страданий и увечий (синяков, ссадин и тому подобных), еще четыре года назад частично декриминализировали. В настоящее время такие деяния являются преступлением, только если совершены из хулиганских побуждений, по мотивам ненависти или вражды либо, соответственно, после применения административных санкций. В аналогичном порядке преследуются неплательщики алиментов. Также в настоящее время не являются преступлением такие впервые совершенные проступки, как нарушение валютного законодательства, самовольное подключение к газо- или нефтепроводам, неисполнение судебного решения.
Эти меры по существу освободили от уголовной ответственности так называемых семейных дебоширов, уличенных в применении насилия к жене, детям или иным членам семьи. Такие действия квалифицируются как административное правонарушение, которое, правда, карается в том числе арестом на 15 суток или обязательными работами. Если же в течение следующего года близкие вновь вызовут полицию и экспертиза зафиксирует побои, дебоширу грозит уже более строгое наказание. Согласно представленной в Европейский суд по правам человека статистики, в России ежегодно фиксируется до 38 тысяч преступлений в сфере семейно-бытовых отношений, в том числе 1,8 тысячи случаев побоев. Повторно в семейном насилии уличают почти каждого четвертого.
В свою очередь, Конституционный суд России не усмотрел нарушений в декриминализации таких преступлений: «Применительно к вопросу о введении административной ответственности за нанесение побоев или совершение иных насильственных действий, причинивших физическую боль, это означает не исключение, а смягчение публично-правовой ответственности», – отмечается в постановлении высшей инстанции.
Более того, согласно разъяснениям Верховного суда России, ранее вынесенные по декриминализированным статьям Уголовного кодекса РФ приговоры подлежат пересмотру. В частности, впервые осужденные за побои, неуплату алиментов и многие другие проступки были освобождены от наказания, так как в их деяниях отсутствует новый «криминообразующий признак» – неоднократность. Служители Фемиды напоминают, что согласно Конституции России, смягчающий или устраняющий ответственность закон имеет обратную силу.
С 2019 года от уголовной ответственности освободили впервые уличенных в экстремистских публикациях (проявлениях так называемого hate speech – «языка вражды»), в том числе сообщений в социальных сетях и на иных интернет-ресурсах. Первый такой проступок может караться 20-тысячным штрафом, 15-суточным административным арестом или обязательными работами. Либерализация не затронула призывов к насилию и деяний, совершенных с использованием служебного положения (в том числе профессиональными журналистами). Эти меры позволили за первый год снизить количество осужденных в 30 раз. Большинство избежавших судимости составили авторы порой неоднозначных сообщений, «лайков», комментариев и иных публикаций (АПИ подробно писало о таких спорах – Экстремистские призывы разрешат почти безнаказанно публиковать раз в год, Уголовное преследование за экстремистские публикации ограничили, Экстремистская реабилитация).
С другой стороны, использование административной преюдиции чаще влечет применение и сурового наказания. В отличие от большинства других преступлений небольшой тяжести, четверть повторно уличенных в таких проступках приговариваются к лишению свободы, в том числе 15 процентов – к реальному. Такие меры объясняются как раз-таки особенностью совершения преступления.
Так, пойманного за рулем в нетрезвом состоянии нижегородца Игоря Зяблова суд приговорил к 17 месяцам лишения свободы в колонии строгого режима. При этом были учтены две предыдущие судимости, в том числе за опять же пьяное вождение. В апелляционной и кассационной жалобах обвиняемый просил снизить санкции, ссылаясь на многочисленные смягчающие обстоятельства: полное раскаяние и признание вины, бедственное положение семьи, трех малолетних детей, в том числе ребенка-инвалида, престарелую мать-инвалида и другие. Совершение последнего преступления осужденный объяснил «срывом, возникшим вследствие потери им двух старших детей». Но служители Фемиды сочли жесткое наказание обоснованным и соответствующим характеру и степени общественной опасности совершенного преступления.
В колонию строгого режима отправился и житель Ростовской области Павел Еганов, севший пьяным за руль меньше чем через год после вынесения предыдущего приговора за такое же преступление, в период отбытия условного срока лишения свободы и будучи лишенным водительских прав. Уже три приговора за управление в нетрезвом виде было вынесено в отношении Айрата Макеева: будучи лишенным водительских прав, он в очередной раз сел за руль, выпив, по его собственному признанию, полтора литра пива.
К пяти месяцам строгого режима липецкие суды приговорили многократно судимого Александра Шемонаева, укравшего из супермаркета «Пятерочка» бутылку ликерного вина стоимостью 406 рублей. Ранее гражданин неоднократно привлекался к административной ответственности, в том числе за мелкие кражи.
В 2014 году в Уголовный кодекс РФ была внесена поправка об ответственности за неоднократное нарушение установленного порядка организации либо проведения массовых мероприятий – собраний, митингов, демонстраций, шествий и пикетирований. Преступлением признавался четвертый такой проступок, совершенный обвиняемым в течение шести месяцев. После, соответственно, трехкратного привлечения к административной ответственности.
Первый приговор за такое преступление вынесли в отношении Ильдара Дадина, который в течение второй половины 2014 года четырежды задерживался за участие в несанкционированных мероприятиях в Москве. За три первых проступка активист заплатил штрафы, тогда как за четвертое шествие суд приговорил активиста к трем годам лишения свободы, апелляционная коллегия снизила наказание до 2,5 лет.
Рассмотрев обращение осужденного, Конституционный суд России подтвердил легитимность введения спорной уголовной ответственности: «Рецидив правонарушений свидетельствует о недостаточности имеющихся административно-правовых средств противодействия нарушениям закона, что может рассматриваться в качестве конституционно значимой причины для криминализации соответствующих деяний», – констатировали служители Фемиды. В то же время высшая инстанция указала судам при рассмотрении таких уголовных дел оценивать реальную общественную опасность деяний, наличие у обвиняемого умысла, а также перепроверять обоснованность его привлечения к административной ответственности. Кроме того, лишение свободы в качестве наказания допускается применять, только когда массовое мероприятие перестало быть мирным и привело к «беспорядкам, причинению или реальной угрозе причинения существенного вреда конституционно охраняемым ценностям» (АПИ подробно писало об этом постановлении – Пикетная декриминализация). Через две недели после принятия такого постановления Верховный суд России отменил вынесенный в отношении Ильдара Дадина приговор за отсутствием в его деяниях состава преступления.
Вторым «рецидивистом» стал также москвич Константин Котов, приговоренный к четырем годам лишения свободы. Такое наказание объяснялось «наличием реальной угрозы причинения существенного вреда конституционно охраняемым ценностям» – на несанкционированном митинге с участием полутора тысяч человек обвиняемый призывал к свержению главы государства и нарушению действующего законодательства. В свою очередь, Конституционный суд России не усмотрел в приговоре подтверждений таким выводам, тогда как причинение вреда или наличие такой реальной угрозы является обязательным условием привлечения активиста к уголовной ответственности. Отказывая в рассмотрении жалобы осужденного, высшая инстанция предписала пересмотреть приговор. Но Московский городской суд лишь снизил наказание до полутора лет лишения свободы.
По данным портала «Судебная статистика РФ», за первую половину 2020 года по делам с административной преюдицией было вынесено 46,1 тысячи приговоров, в том числе 24,5 тысячи – в отношении уличенных в вождении в нетрезвом состоянии. Оправдано 11 обвиняемых.
За тот же период было совершено 457,6 тысячи правонарушений, повторение которых является преступлением. Доля рецидива оценивается в 8,2 процента. В делах о неуплате алиментов она превышает 47 процента, нетрезвом вождении – почти 13 процентов, мелких кражах – 4 процентов и так далее.
Полина Немчинова, юрист Адвокатского бюро «Забейда и партнеры»
Тенденция на увеличение составов с административной преюдицией не нова. Но вряд ли это можно признать положительным направлением – такая конструкция ведет к смешению преступлений и проступков, размывает основания уголовной и иной юридической ответственности, а также создает все новые и новые проблемы и вопросы в сфере законотворчества и правоприменения.
Административное правонарушение характеризуется вредоносностью. Сколько их не совершай, они не могут образовать преступление – само по себе деяние не стало более или менее вредным или опасным для общества. То есть в основу привлечения к уголовной ответственности ложится характеристика личности как «повторного нарушителя» запретов. Это, как мне кажется, противоречит теории уголовного права.
Однако законодатель, как показывает практика, далеко не всегда учитывает критерии и принципы криминализации деяний, сформулированных в доктрине уголовного права и криминологии.
Показательный пример – криминализация нарушения правил дорожного движения. Такое решение обосновывалось ростом выявленных случаев управления транспортными средствами в состоянии опьянения, заведомо создающих угрозу причинения самых различных последствий, включая тяжкий вред здоровью и смерть человека. Но после введения уголовной ответственности за повторный проступок статистика практически не изменилась, только такие водители теперь пополняют списки лиц с судимостью.
Наиболее оптимальным решением было бы ужесточение ответственности за отдельные административные правонарушения. В таком случае удастся учесть вредоносность (а не общественную опасность) деяния, а также предупредить или даже предотвратить совершение повторных деяний.
Виктор Ушакевич, партнер Адвокатского бюро «Q&A»
Частичная декриминализация отдельных деяний (побои, кража, неуплата алиментов и других) объясняется увеличением доли осужденных за совершение преступлений небольшой тяжести. Причем подавляющее большинство из них наказывалось либо штрафом, либо условным лишением свободы. То есть такая уголовная ответственность мало чем отличается от административной (кроме судимости). При этом уголовный процесс в разы накладнее – как по трудовым, так и по финансовым затратам государства на привлечение виновного к ответственности. А негативные последствия от судимости для самого осужденного и его близких были далеко не всегда адекватны характеру этих деяний.
Вместе с тем при декриминализации мелких краж и мошенничества увеличился максимальный размер причиненного ущерба для деяний, признаваемых административными проступками. Однако одновременно с этим неоднократные такие деяния, которые раньше рассматривались как правонарушения, перешли в разряд преступлений. Это, по моему мнению, прямо противоречит замыслу реформы.
В целом массовое введение уголовной ответственности за неоднократное совершение административных правонарушений свидетельствует о возможном движении законодателя в сторону отказа от в некоторой степени оценочного понятия «злостность» в пользу преюдиции решений административного процесса. С одной стороны, это упрощает правоприменение, с другой – в определенной степени лишает возможности защищаться. Ведь, совершая первое правонарушение, гражданин зачастую не обжалует постановление о наложении штрафа или ином наказании. Тогда как впоследствии, при привлечении к уголовной ответственности, оспорить первичную «административку» уже невозможно.
Анастасия Саморукова, Московская коллегия адвокатов «Правовой эксперт»
Административная преюдиция, на мой взгляд, вообще не имеет права на существование. Правонарушения и преступления со сходным составом различаются по уровню общественной опасности. Законодатель уже установил, что конкретное деяние по степени опасности является правонарушением. Как его повтор увеличивает такую опасность? Тем более санкции административных статей позволяют применять наказания в достаточно широком диапазоне.
Кроме того, появляется безграничный простор для злоупотреблений со стороны власти. Как будут выбираться правонарушения, повторение которых признается преступлением? На примере введения уголовной ответственности за неоднократное участие в публичных мероприятиях мы видим пример такого произвола – уголовные дела возбуждаются в зависимости от «политического момента».
Убеждена, что все статьи с административной преюдицией должны быть отменены. И вообще нельзя открывать этот «ящик Пандоры», тем более в государстве, склонном к авторитаризму.
Сергей Васильев, частнопрактикующий юрист, Пермь
На мой взгляд, административная преюдиция наилучшим образом позволяет определить справедливое наказание. Многие деяния совершаются непреднамеренно или по стечению обстоятельств. Например, добросовестный покупатель может случайно не оплатить на кассе самообслуживания один из набранных в тележку товаров и быть обвинен в краже. Нередко задержанные на несанкционированных массовых мероприятиях отрицают свое участие и утверждают, что просто проходили мимо. Неосторожная шутка или репост в социальной сети порой рассматривались как экстремистские и так далее.
Вполне логично, что впервые совершившие такие деяния наказываются штрафами, а теоретически могут вообще прощаться. Но любой из случайно обвиненных, убежден, в дальнейшем будет в десять раз внимательнее. В том числе проверять покупки, обходить места митингов и читать, что публикует. И повторный факт выноса из торгового зала даже копеечного товара свидетельствует об умысле. Равно как трудно представить, чтобы гражданин «случайно» четыре раза за несколько месяцев оказался на несанкционированном мероприятии.
Кроме того, в большинстве случаев административная преюдиция введена в целях декриминализации деяний, даже первый случай совершения которых раньше являлся преступлением (побои, неуплата алиментов и другие). Такие меры позволили решить проблему, не привлекая оступившихся к строгой уголовной ответственности. Грубо говоря – административное правонарушение в такой ситуации – своего рода предупредительный выстрел. Подозреваемому дают понять, что за повтор пощады уже не будет.
Вполне логично «рецидивисты», в том числе многократно уличенные в участии в несанкционированных акциях, приговариваются к реальному лишению свободы. Ведь они, по существу, своими действиями подтвердили, что финансовые санкции в виде штрафа или обязательных работ не эффективны.