27.12.2021
Использование в России цифровых валют остается не урегулированным. Покупка и владение биткоинами уже не считаются преступлением, но суды не признает их и легально приобретенным имуществом. Не могут рассчитывать участники такого рынка и на правовую защиту.
27.12.2021. АПИ — Вступивший в силу с этого года федеральный закон признает цифровой валютой совокупность электронных данных (цифрового кода или обозначения), которые предлагаются или могут быть приняты в качестве средства платежа или инвестиций. При этом у такой денежной единицы отсутствует эмитент – лицо, которое несет обязательство перед обладателями виртуальных money.
Самая популярная на сегодняшний день критовалюта – биткоин, появилась на свет в 2009 году. В 2014 году на необычные денежные средства обратил внимание Банк России. Приравняв их к денежным суррогатам, регулятор предостерег граждан и бизнес от сделок с цифровыми ценностями: «В связи с анонимным характером деятельности по выпуску «виртуальных валют» неограниченным кругом субъектов и по их использованию для совершения операций граждане и юридические лица могут быть, в том числе непреднамеренно, вовлечены в противоправную деятельность, включая легализацию (отмывание) доходов, полученных преступным путем, и финансирование терроризма».
В течение почти пяти лет действия властей в отношении криптовалют оставались противоречивыми. Например, Роспатент неоднократно отказывался регистрировать в качестве товарного знака обозначение «BITCOIN», признавая его общеизвестным термином. Палата по патентным спорам и Суд по интеллектуальным правам поддержали эти выводы. Министерство финансов РФ до законодательного урегулирования вопросов, связанных с обращением и налогообложением криптовалют, допустило уплату участвующими в спекулятивных сделках с биткоинами гражданами налога исходя из разницы между стоимостью продажи и покупки виртуальных ценностей. При этом заместитель директора Департамента налоговой политики Виталий Прокаев исходил из закрепленного в Налоговом кодексе РФ принципа – неустранимые сомнения, противоречия и неясности законодательства толкуются в пользу налогоплательщика.
В свою очередь, прокуратура вела борьбу с продавцами и иными активными участниками криптовалютного рынка. Так, еще в 2017 году был заблокирован сайт bitcoininfo.ru: служители Фемиды пришли к выводу, что «возможность бесконтрольного перевода денежных средств и их последующего обналичивания служит предпосылкой высокого риска потенциального вовлечения криптовалюты в схемы, направленные на легализацию (отмывание) доходов, полученных преступным путем, и финансирование терроризма, что влечет нарушение прав и законных интересов неопределенного круга лиц». Отменяя это решение, Верховный суд России указал на необходимость привлечения к участию в деле самого владельца интернет-ресурса – Николая Тонкошкурова.
Незаконной признали и деятельность эстонской онлайн-биржи vexel.is: «Предоставление резидентам услуг по конфиденциальному выводу денежных средств за пределы России, по обмену криптовалюты биткоинов на рубли, на другую валюту, на товары (работы, услуги) дает возможность нарушать антикоррупционное законодательство, совершать операции, связанные с легализацией (отмыванием) доходов, полученных преступным путем, и финансированием терроризма», – заключил кассационный суд (АПИ писало об этом решении – Эстонской фирме запретили продавать биткоины в России).
Противоречивая практика сложилась при рассмотрении экономических споров по сделкам с криптовалютой. Так, жителю Рязанской области Михаилу Бушаеву не удалось взыскать с индивидуального предпринимателя Романа Бояркина сумму в рублях, которую бизнесмен обещал выплатить за переведенные ему биткоины. Суд признал, что в отсутствие какого-либо правового регулирования торговых интернет-площадок и биткоин-бирж все операции с перечислением криптовалют производятся их владельцами на свой страх и риск.
Редко удается и изъять «виртуальные ценности», в том числе у признанных банкротами граждан. Так, финансовый управляющий обнаружил в криптокошельке AirBitClub объявленной несостоятельной Людмилы Сидоровой более 5,1 тысячи единиц криптовалюты S-Crypto rewards. Служители экономической Фемиды констатировали, что она не подпадает ни под определение электронных денежных средств, ни под определение иностранной валюты. Кроме того, вступившим в законную силу решением суда работающая под брендом AirBitClub была признана финансовой пирамидой, а ее сайты заблокированы. «Принимая во внимание, что имущество необходимо для обеспечения нормальной жизнедеятельности должника, суд пришел к выводу, что заявление финансового управляющего об исключении из конкурсной массы Сидоровой Людмилы Викторовны 5145,68 S-Crypto rewards, находящихся в криптокошельке AirBitClub, является обоснованным и подлежащим удовлетворению», – отмечается в определении Арбитражного суда Свердловской области.
Иначе схожую ситуацию разрешил Девятый апелляционный арбитражный суд в деле о банкротстве москвича Ильи Царькова. Обязывая должника передать управляющему доступ к криптокошельку (пароль) для пополнения конкурсной массы, суд напомнил, что гражданин отвечает по своим обязательствам всем принадлежащим ему имуществом. Перечень активов, на которые не может быть обращено взыскание, закреплен в Гражданском процессуальном кодексе РФ. «Произвольное изъятие имущества из конкурсной массы должника по непредусмотренным законом основаниям влечет лишение конкурсных кредиторов возможности получить максимальное удовлетворение своих требований», – заключил арбитраж
В отсутствие легального определения многие суды приравнивали к криптовалюте даже виртуальные учетные единицы, в том числе используемые в системе WebMoney Transfer. Так, жительница Тверской области Кира Быкова обязалась обменять принадлежащие Юрию Жулеву 3850 WMZ на 4578 долларов США. «Виртуальные денежные единицы не могут быть юридически признаны средствами платежа (деньгами), поскольку каждый эмитент использует собственные виртуальные денежные единицы, не предусмотренные законодательством», – заключил областной суд, отклоняя требование о взыскании задолженности. Эти выводы поддержала и кассационная коллегия. Аналогичные решения были приняты по спорам того же Юрия Жулева с ростовчанином Василием Ерошенко, жителем Пензенской области Александром Тихоновым и челябинцем Максимом Глазыриным.
В свою очередь, Верховный суд России признал такое толкование закона ошибочным. «Титульные знаки системы WebMoney Transfer выступают в качестве платежных средств во многих странах мира, в том числе на территории России, позволяя оплачивать государственную пошлину, налоги, штрафы, коммунальные услуги, услуги операторов связи, производить расчеты между клиентами банков и совершать иные операции», – отмечается в решении высшей инстанции. Пересматривая отмененные решения, служители Фемиды де-факто приравняли WebMoney к валютным ценностям и удовлетворили иски. «Соглашения составлены в электронной форме с помощью учетной системы WebMoney Transfer и подписаны аналогом собственноручной подписи обеих сторон, содержат сведения об их акцепте сторонами, не оспорены и недействительными не признаны, доказательств обратного не представлено», – констатировал суд, взыскивая с Киры Быковой 4,6 тысячи долларов в рублевом эквиваленте.
Вступивший в силу федеральный закон в целом запрещает использование цифровых валют для расчетов на территории России. Не допускается и распространение информации о предложении или приеме цифровой валюты в качестве встречного предоставления за передаваемые товары, работы или услуги, а также «иного способа, позволяющего предполагать оплату цифровой валютой».
Кроме того, связанные с обладанием цифровой валютой требования подлежат судебной защите, только если она была надлежащим образом задекларирована. Однако порядок предоставления такой информации в надзорные органы в настоящее время не утвержден – внесенный в Госдуму еще полтора года назад законопроект принят пока только в первом чтении. «Полагаем, что до принятия нормативного акта, предусматривающего порядок декларирования цифровой валюты, следует руководствоваться общими положениями налогового законодательства», – заявил АПИ директор Департамента финансовых технологий Банка России Кирилл Пронин.
Формально закон разрешает российским гражданам приобретать цифровые финансовые активы в установленных регулятором пределах. Так, для не имеющих статуса квалифицированного инвестора объем таких сделок не должен превышать 600 тысяч рублей, для юридических лиц – не ограничен. Однако криптовалюты цифровыми финансовыми активами не признаются.
Чиновникам и иным должностным лицам предписывается ежегодно декларировать наличие цифровых валютных ценностей, в том числе принадлежащих супруге или супругу и несовершеннолетним детям. Такую же информацию обязаны предоставлять и соискатели вакансий в государственных органах. При этом в Министерстве труда и социальной защиты РФ пояснили, что к цифровой валюте не относятся бонусные баллы, накопительные дисконтные карты, а также бонусы, начисленные банками и иными организациями за пользование их услугами, в том числе в виде денежных средств («кешбэк-сервис»). Кроме того, поскольку федеральный закон вступил в силу только 1 января, отражать информацию о биткоинах и иных криптовалютах за 2020 год не требуется. В Генеральной прокуратуре России поддержали эти выводы. Таким образом, впервые чиновники должны будут раскрыть «виртуальные накопления» только в ходе декларационной кампании 2022 года.
В то же время Банк России уже несколько лет всерьез обсуждает планы внедрения отечественной криптовалюты – так называемого цифрового рубля. По мнению регулятора, реализация этого проекта приведет к снижению затрат на проведение операций и повышению доступности финансовых услуг на отдаленных и малонаселенных территориях. Однако, в отличие от биткоинов и иных суррогатов, государство намерено контролировать эмиссию новой виртуальной валюты. «Цифровой рубль является обязательством Банка России», – отмечается в опубликованной регулятором Концепции цифрового рубля.
Тестирование платформы выпуска такой валюты запланировано уже на 2022 год, хотя глава Банка России Эльвира Набиуллина призывает быть осторожными и осмотрительными. «Это третья форма денег. И мы будем запускать ее масштабно только когда убедимся, что все условия выполняются. Это должен быть настоящий полноценный рубль, никакого там дисконта или еще чего-то. Мы исходим из того, что введение цифрового рубля никак не разгонит инфляцию, не повлияет на инфляцию», – заявила Эльвира Набиуллина на заседании комитета Госдумы по финансовому рынку.
Банк России оценивает годовой объем криптовалютных транзакций россиян примерно в 5 млрд долларов США.
Сергей Шулдеев, Адвокатское бюро Q&A
Криптовалюта является нематериальным объектом, который существует только виртуально. Подтверждением права владения ею является фиксация сведений о проведении транзакций в системе блокчейн. Федеральный закон признает цифровую валюту имуществом, но использовать ее для расчета нельзя. Доход от сделок с криптовалютой облагается НДФЛ.
Введенные Банком России требования к операциям с цифровыми финансовыми активами распространяются и на криптовалюты, в том числе биткоины. В частности, неквалифицированный инвестор вправе владеть такими активами не более чем на 600 тысяч рублей. Таким образом государство ограждает не имеющих достаточных знаний частных лиц от необдуманного вложения крупных денежных сумм в нестабильные финансовые активы. В то же время отсутствует официальный курс криптовалюты, на который можно было бы ориентироваться для оценки накоплений. Также неясно, что делать, если стоимость приобретенных, скажем, биткоинов выросла с 500 тысяч до 700 тысяч рублей. Вправе ли лицо в таком случае дальше владеть активом или должно сократить его до 600 тысяч?
Судебная защита владельцу цифровых валют гарантируется только при условии их декларирования. Но в отсутствие конкретного порядка информирования налоговых органов такое требование влечет за собой правовую неопределенность.
Саркис Дарбинян, адвокат, партнер Центра цифровых прав
Вступивший в силу с этого года федеральный закон заложил основы для регулирования рынка крипты и поставил точку в вопросе о ее правовом статусе. Теперь цифровые валюты – это имущество, которое может находиться в легальном обороте, а российские граждане и компании вправе им владеть. Более того, в настоящее время торговля теми же биткоинами не требует статуса квалифицированного инвестора, нет каких-либо лимитов по покупке.
В то же время использовать криптовалюту разрешается лишь в строго определенных целях. Всем юридическим лицам, а также налоговым резидентам России, запрещается принимать ее в качестве встречного предоставления за товары, работы или услуги. Вместе с тем закон не запрещает выплачивать в биткоинах вознаграждение по лицензионным соглашениям за объекты интеллектуальной собственности или в качестве пожертвований (донейтов). Равно как не урегулирован и вопрос выпуска цифровых валют – должен быть принят отдельный федеральный закон, который определит порядок оборота криптовалют, их отчуждения, а также требования к операторам обмена и так далее.
Кроме того, обладатели криптовалюты могут рассчитывать на судебную защиту своих прав лишь после ее декларирования. Если цифровая валюта признается имуществом, то почему оно охраняется гражданским законодательством под отлагательным условием? Такая норма закона создает очевидно дискриминационное отношение к владельцам криптовалют и, по всей видимости, противоречит гарантирующей судебную защиту каждому Конституции России.
Елена Сагайдачная, Московская коллегия адвокатов «Лобутев и партнеры»
Банк России пытается привести хаотичный рынок оборота к некоему профессионально регулируемому сегменту экономики. Но в отсутствие соответствующих подзаконных актов все требования относительно квалифицированных инвесторов не работают.
Действующий закон не запрещает накопления цифровых валют, в том числе биткоинов и других. Но на правовую защиту их владельцы могут рассчитывать только при условии информирования о факте приобретения (обладания) и заключенных сделок. Однако механизм декларирования пока не разработан – не ясно, кому, куда, как и какие сведения подавать. Кроме того, по общему принципу действия гражданского права во времени, купившие биткоины или иные цифровые валюты до 2021 года под и так не работающую защиту закона вообще не попадают.
Всё это лишний раз подтверждает необходимость скорейшей разработки государством механизма «работы» закона о цифровых финансовых активах путем внесения соответствующих изменений в действующие и принятия новых подзаконных нормативных актов.