21.04.2016
Европейский суд по правам человека (ЕСПЧ) рассмотрел дело о дискриминации российских мужчин «в самом расцвете сил»: в отличие от женщин, подростков и стариков, они могут быть приговорены к пожизненному заключению. В случае признания такой нормы дискриминацией от России потребуют отказаться и от самой строгой меры наказания.
21.04.2016. АПИ — Представители заявителей призывают к гуманизации уголовного законодательства. Ведь сейчас приговоренные к пожизненному заключению не могут рассчитывать на освобождение даже после 25-30 лет заключения. В результате такая мера лишена смысла перевоспитания и исправления.
Жалобы в ЕСПЧ подали Аслан Хамтох и Артем Аксенчик, приговоренные к пожизненному лишению свободы (на сегодняшний день – к высшей мере наказания). Первый – четырежды судимый, обвинялся сразу по пяти статьям Уголовного кодекса РФ (в том числе побеге из колонии и убийстве сотрудников полиции). Безработный житель Томской области Артем Аксенчик был осужден за убийство своей бабушки в состоянии опьянения.
Действующий Уголовный кодекс РФ не допускает применять «высшую меру» в отношении женщин, подростков и достигших 65-летнего возраста мужчин. Юристы Правительства России объясняют такое разделение в том числе гуманным отношением к таким категориям. Несовершеннолетние могут совершать ошибки, представители прекрасной половины несут репродуктивную функцию, а после 65 лет граждане больше подвержены душевным заболеваниям и не всегда могут отвечать за свои действия.
По мнению представителя нашей страны в ЕСПЧ Георгия Матюшкина, женщины реже участвуют в тяжких преступлениях. Как правило, совершают преступления женщины из низших слоев, которые сами являются жертвами дискриминации или подвергались насилию. А для 65-летних даже 25-летний срок может быть соразмерен пожизненному: «Большие сроки для пожилых будут нарушением права на свободу. Произвольные и несравнимые приговоры могут являться случаями бесчеловечного отношения», – убежден Георгий Матюшкин.
Представляющие заявителей адвокаты (три девушки) согласились с необходимостью предоставления «льгот» подросткам, но отвергли доводы чиновников о разумном ограничении прав взрослых мужчин относительно женщин и пожилых. По словам адвоката Надежды Ермолаевой, практика ЕСПЧ не признает роли женщин в семье достаточным основанием для применения особого наказания. Кроме того, прекрасная половина может быть приговорена к 30 годам заключения, что лишает даже 20-летнюю девушку возможности выполнить свою «репродуктивную роль» в условиях свободы. Равно как и международные правовые акты (пакт ООН) ограничивают применение пожизненного срока только к беременным: «Эти аргументы являются основанием для индивидуализации наказания, но не освобождения всех женщин от пожизненного», – убеждена Надежда Ермолаева.
Не менее абсурдными адвокаты сочли доводы представителей государства о «старческом маразме». Ведь, по российскому законодательству, даже 75-летние могут занимать ответственные государственные посты, в том числе быть судьями Конституционного суда России. «Установление 65-летнего порога является произвольным и иллюзорным, такая норма есть только в уголовном законодательстве России, Белоруссии и Узбекистана», – отмечает Надежда Ермолаева. Хотя возраст, по ее мнению, может являться основанием для смягчения приговора или освобождения.
Но в первую очередь защитники заявителей указывали на необходимость обеспечить главную цель наказания – исправление, перевоспитание и социализацию преступника. В большинстве стран Совета Европы осужденные к пожизненному уже через 10-15 лет могут рассчитывать на досрочное освобождение, что стимулирует заключенных в местах изоляции соблюдать порядок и стремиться доказать соответствующим службам твердое намерение отказаться от своего «темного» прошлого.
Тогда как в России пожизненное заключение действительно пожизненное. Формально такие заключенные через четверть века могут просить об условно-досрочном освобождении, но ни одного такого случая не известно. Адвокат Элеонора Даведян указывала также на нечеловеческие условия содержания приговоренных к «высшей мере». В частности, они лишены права на телефонные звонки, а свидания допускаются только раз в полгода через решетку в присутствии надзирателя. После десяти лет заключенные могут переводиться на более легкий режим, но происходит это крайне редко. «Государство не делает ничего для социализации. Это не стимулирует раскаяние и перевоспитание осужденных – они знают, что проведут в заключении всю жизнь. Для большинства это приводит к деградации», – констатирует Эленора Даведян.
Аналогичная российской ситуация с дискриминацией существует только в Албании и Азербайджане, а также в не входящих в Совет Европы Узбекистане и Белоруссии (последняя не намерена отказываться даже от смертной казни).
Решение по делу ЕСПЧ вынесет примерно через год, но его возможные последствия не могут объяснить даже адвокаты заявителей. Они утверждают, что не требуют возврата «высшей меры» для женщин, подростков и пожилых. Просто гарантированный этим категориям граждан гуманный подход должен распространяться и на взрослых мужчин – при условии, что для остальных категорий стандарты защиты прав человека не будут ухудшаться.
Как это реализовать, по словам адвокатов, должны думать государство и кабинет министров Совета Европы (исполнительный орган). Де-факто единственный вариант реализации такой идеи – полный отказ от пожизненного лишения свободы для всех подсудимых. Георгий Матюшкин отвергает такую возможность, ссылаясь в том числе на подтверждающие право государств применять такую меру решения ЕСПЧ.
Пожизненное лишение свободы, в том числе для женщин, может назначить и находящийся в Гааге Международный уголовный суд, учрежденный в рамках так называемого Римского статута. По словам его пресс-секретаря Фади Абдалла, дела рассматриваются абстрактно – есть подсудимый, нет ни мужчин, ни женщин. Более того, судьи вообще не ограничены в назначении меры наказания, «уголовный кодекс» отсутствует в принципе.
Дополнительные доводы заявителям 26 февраля «подарил» Конституционный суд России – он признал дискриминацией ограничение прав женщин на рассмотрение их уголовных дел жюри присяжных (АПИ писало о таком решении - Женщин уравняли в правах). Ведь «народный суд» гарантирован только тем, кому грозит «высшая мера». В результате теперь российские мужчины оказались в худшем положении. Председатель Конституционного суда России расценил вопрос АПИ о влиянии февральского постановления на новое дело в Страсбурге как риторический.
По данным Федеральной службы исполнения наказаний, в исправительных учреждениях содержится 528 тысяч осужденных, в том числе 42,2 тысячи женщин (8 процентов).
В 2014 году к различным срокам лишения свободы были приговорены 217,8 тысячи человек, 76 преступников получили пожизненное наказание.
Каринна Москаленко, основатель Центра содействия международной защите
Есть три варианта исполнения решения: ухудшение для одних, улучшение для других, а также индивидуализация. Может, государство придумает четвертый вариант. Однозначно, что снижение стандартов недопустимо.
Ранее Большая палата ЕСПЧ определяла способ исполнения решения – изменение законодательства. Россия сочла это вмешательством в суверенитет – мол, какой-то там импортный суд не вправе нам указывать. Хотя ЕСПЧ – это наш суд: такой же российский, как и британский, французский, немецкий, итальянский и так далее. Не хотите, чтобы Страсбургский суд определял способ исполнения, – не будем говорить, если вы такие нервные.