02.12.2016
Недвижимость, автомобили и иные активы, приобретенные государственными служащими на «нетрудовые» доходы, подлежат изъятию. Конституционный суд России пришел к выводу, что такая процедура не нарушает прав чиновников, хотя и возлагает на них бремя доказывания своей «невиновности».
02.12.2016. АПИ — Действующий с 2013 года федеральный закон делегирует прокуратуре право подавать иски о фактической конфискации имущества, если должностные лица не подтвердили законности их приобретения. Фактически любое превышение стоимости купленной квартиры, дома, земельного участка, транспортного средства или ценных бумаг над задекларированными или иным образом доказанными доходами за три года, может привести к их изъятию. Такие требования распространяются на государственных и муниципальных служащих, должностных лиц Банка России, внебюджетных фондов, государственных корпораций и ряда иных структур.
Такой подход имеет две крайности: с одной стороны, изъять особняк или иномарку можно, даже если превышение незначительно. С другой – текущие расходы госслужащих за три года не учитываются.
Спорная ситуация сложилась в деле главного специалиста муниципальной администрации Стерлитамакского района Республики Башкортостан Евгении Колесник и ее мужа, которые за 2,8 млн рублей приобрели грузовик Daewoo Novus. Тогда как трехлетние доходы супругов составили всего 2,7 млн рублей. В ходе проверки муниципальная служащая заявила, что 1,5 млн рублей предоставил отец мужа, однако эта сумма не была отражена в ее декларации. Поэтому прокуратура расценила такие объяснения и совершенные сделки как «попытку придать видимость законности приобретения транспортного средства».
Районный суд согласился с доводами надзорного органа и принял решение о взыскании с супругов Колесниковых неподтвержденных расходов – 2,8 млн рублей. Однако апелляционная инстанция усомнилась в справедливости самой нормы закона, позволяющей фактически презюмировать незаконность получения доходов, а также изымать все имущество при незначительном превышении его стоимости над подтвержденными доходами. Для оценки таких сомнений апелляционная коллегия направила запрос в Конституционный суд России.
Высшая инстанция подтвердила законность применения «презумпции незаконности доходов»: «Возможность изъятия у чиновника и членов его семьи приобретенного на незаконные доходы имущества согласуется с признаваемыми на международном уровне стандартами борьбы с коррупцией и направлена на защиту конституционно значимых ценностей. Избранный федеральным законодателем подход, основанный на учете и сопоставлении поддающегося фиксации и оценке совокупного дохода государственного (муниципального) служащего и его супруги (супруга) за определенный период (три года) и произведенных ими расходов, обеспечивает соблюдение баланса частных и публичных интересов при применении данной меры государственного принуждения к лицу, в отношении имущества которого не доказана законность происхождения доходов, направленных на его приобретение, и, следовательно, является конституционно допустимым», – констатировали служители Фемиды.
Вместе с тем Конституционный суд России напомнил, что любое наказание должно быть адекватным. В частности, служащий вправе доказывать в ходе проверки и в суде легитимность происхождения потраченных средств независимо от того, были ли они отражены в декларации. Кроме того, суд может обратить в доход государства только ту часть имущества, законность приобретения которой не доказана.
Один из самых спорных вопросов – возможность изъятия активов, находящихся в совместной собственности супругов. Ведь тот же Алексей Колесник (муж муниципальной служащей) не является чиновником и не обременен его обязанностями и ответственностью.
В Министерстве юстиции России не поддержали сомнения судей Башкортостана. «Осуществление контроля за доходами и расходами супругов и несовершеннолетних детей является необходимым условием получения объективных сведений о расходах самих должностных лиц. В отсутствие такого требования антикоррупционное законодательство не могло бы быть эффективным и позволяло бы должностным лицам скрывать свои доходы и расходы. В случае выявления несоответствия общего уровня доходов должностного лица и его супруга расходам их и несовершеннолетних детей, предполагается, что имущество, в отношении которого осуществляется контроль, приобретено на полученные незаконным путем средства», – констатировал заместитель министра юстиции Михаил Гальперин.
Конституционный суд России пришел к выводу, что установленное действующим законодательством регулирование призвано минимизировать риск злоупотреблений при оформлении того или иного имущества в собственность, а потому не может рассматриваться как несоразмерное ограничение конституционных прав, в том числе и членов семьи служащего. Более того, Европейский суд по правам человека признал допустимым применять доказательства вне «всякого разумного сомнения» в отношении незаконного происхождения соответствующего имущества не только против обвиняемых, но и их близких родственников, «которые предположительно владеют и управляют приобретенным нечестным путем имуществом неофициально или иным образом без необходимой добросовестности». Тем не менее прокуратура и рассматривающий дело суд обязаны предоставить супругам возможность «оправдаться» – представлять любые доказательства законности происхождения доходов.
По данным Генеральной прокуратуры России, практика рассмотрения дел об изъятии имущества находится в «стадии формирования» и пока остается противоречивой. В частности, «счет» по итогам первой половины этого года – 2:1 не в пользу надзорных органов.
Одно из последних решений принял Кировский районный суд Санкт-Петербурга – 23 ноября он удовлетворил иск прокуратуры о изъятии автомобиля Mercedes-Benz M-класса, приобретенного судебным приставом Антоном Федотовым за 3,7 млн рублей. Объяснить источник получения таких средств государственный служащий не смог.
Неоднозначный спор разгорелся в Новороссийске: супруг судебного пристава Романенко приобрел земельный участок и особняк общей стоимостью 6,5 млн рублей, тогда как совокупный семейный доход за три года составил всего 975 тысяч рулей. По ходу рассмотрения дела выяснилось, что ответчик уничтожил спорную постройку, но это не помешало Краснодарскому краевому суду принять решение о взыскании в пользу федеральной казны его стоимости (3,2 млн рублей) и изъятии в государственную собственность земельного участка.
Запутанную схему пришлось «распутывать» Сведловскому областному суду. Начальница отдела кадров исправительной колонии особого режима «Черный беркут» (предназначена в том числе для приговоренных к высшей мере – пожизненному заключению) Гусева приобрела внедорожник Toyota Land Cruiser у бывшего мужа и по значительно заниженной цене перепродала его третьему лицу. Из пояснений служащей следовало, что часть стоимости автомобиля составляло погашение кредита. Но прокуратура пришла к выводу, что ответчица действовала недобросовестно и предприняла такую сделку «с целью скрыть имущество и исключить возможность его обращения». Служители Фемиды также скептически оценили доводы сотрудницы колонии и взыскали недоказанную разницу в цене в доход федерального бюджета.
Иск против старшего офицера по оперативно-боевой подготовке управления ФСБ по Астраханскому краю Сергея Мартынюка предъявила прокуратура Каспийской флотилии. Поводам стали необъяснимые расходы на покупку земельного участка и двухэтажного дома. При этом подполковник отказывался представлять какие-либо доказательства и пытался всячески препятствовать проверке, обжалуя сам факт ее назначения вплоть до Верховного суда России. В результате он был уволен со службы в связи с утратой доверия. В суде офицер объяснил разницу между доходами и стоимостью недвижимости получением кредитов в банке «ВТБ24» и «Газпромбанке», а также ссуд у личных друзей. Но если задолженность перед банками была отражена в декларациях, то неопровержимых доказательств факта личных займов служители Фемиды не обнаружили, скептически оценив представленные расписки. Кроме того, суд вычел разумные текущие расходы семьи сотрудника спецслужбы – по оплате ранее полученных кредитов на приобретение автомобилей, коммунальных услуг, транспортных налогов, проживание, питание, на содержание несовершеннолетних детей. «Размер указанных расходов подтвержден истцом и соответствующими доказательствами ответчика не опровергнут», – констатировал Астраханский областной суд, удовлетворяя иск военного прокурора.
В большинстве случаев несоразмерные расходы чиновники объясняют получением «подарков» и тех же займов от близких, но суды неоднозначно оценивают такие «оправдания». Например, муж консультанта администрации Балаковского муниципального района Саратовской области Дарьи Ежовой приобрел автомобиль Lexus RX 350 за 2,6 млн рублей, хотя за три года он с женой заработал всего 1,6 млн. Супруги объяснили, что семь лет назад продали квартиру, потом ВАЗ-2105. Отвергая эти доводы и подтверждая решение об изъятии иномарки, Саратовский областной суд заключил, что «при проведении проверки достаточного подтверждения о хранении (накоплении)» этих средств представлено не было.
Иное решение принято в отношении сотрудника районной администрации Волгограда Лаврентия Жебелева, на скромную зарплату купившего двухкомнатную квартиру, Nissan Teana и машиноместо. Чиновник утверждал, что заем на 2 млн рублей ему предоставил брат, в подтверждение чего предъявил суду расписку и банковский перевод на зачисление соответствующей суммы. «Доказательства приобретения Жебелевым Л.В. вышеуказанного имущества незаконным образом в материалах дела отсутствуют», – констатировал суд, отклоняя иск прокуратуры об изъятии спорных активов.
Сохранить земельный участок и жилой дом удалось начальнику Государственной продовольственной инспекции Карачаево-Черкесской Республики Маджиту Чагарову. Он утверждал, что использовал для такой покупки сбережения, накопленные с супругой за десять лет семейной жизни, а также предоставленную сестрой жены ссуду. Прокуратура отнеслась к показаниям такого кредитора с недоверием, заподозрив сестру в «заинтересованности оказать содействие ответчику». Но служители Фемиды пришли к прямо противоположному выводу: «С учетом того, что между родными сестрами были доверительные родственные отношения, необходимости в оформлении договора займа в момент передачи денег не было», – отмечается в решении суда.
Генеральная прокуратура России уже потребовала от своих подчиненных внимательнее готовить такие дела: «Учитывая формирование негативной судебной практики по итогам рассмотрения таких исковых заявлений, прокурорам следует обеспечить всестороннее изучение материалов по результатам проведенных мероприятий по контролю за расходами, давать оценку доказанности выводов на основе достаточного документального подтверждения», – указал Первый заместитель Генерального прокурора России Александр Буксман.
В перспективе не обосновавшие свои расходы чиновники могут лишиться не только дорогостоящих покупок, но и свободы. 20-я статья принятой еще в 2003 году Конвенции ООН против коррупции предусматривает, что значительное увеличение активов публичного должностного лица над его законными доходами, «которое оно не может разумным образом обосновать», является основанием для привлечения чиновника к уголовной ответственности.
Правда, ратифицируя этот международный акт, Россия сделала оговорку о неприменении столь жесткой в отношении государственных служащих 20-й статьи. Хотя возможность введения подобной нормы в Уголовный кодекс РФ не отрицает даже председатель Конституционного суда России Валерий Зорькин. Но он подчеркивает, что если такой закон и будет принят, он не может применяться к совершенным до его вступления в силу деяниям: «Однако должна быть точка отсчета, начиная с которой применение этой нормы должно стать неукоснительным. Сейчас же стоит первоочередная задача – ратифицировать все три конвенции и взяться за приведение российского законодательства в соответствие с их требованиями», – убежден Валерий Зорькин.
По данным Генеральной прокуратуры России, в первом полугодии предъявлено 12 исковых заявлений об обращении в доход государства 22 объектов общей стоимостью 38 млн рублей. Из рассмотренных судами заявлений (в том числе поданных в 2015 году) удовлетворено четыре иска на сумму почти 17 млн рублей в отношении 7 объектов, еще семь исков отклонено.
Дмитрий Сухарев, руководитель регионального антикоррупционного центра Transparency International в Санкт-Петербурге
По сути, Конституционный суд России уточнил меры ответственности за незаконное обогащение. Так, например, конфискации будет подлежать только та часть собственности, расходы на которую государственный или муниципальный служащий не может объяснить, – то есть разница между стоимостью актива и всеми доходами, которые служащий сможет подтвердить в суде.
Не получится теперь уйти от ответственности, продав активы, купленные на незаконные доходы, – в этом случае взыскивается денежный эквивалент. Кроме этого, Конституционный суд России закрепил ответственность членов семьи государственных служащих. Фактически теряется всякий смысл оформления собственности на жен, детей и иных близких – так как и у них суд вправе будет конфисковать незаконно приобретенную собственность.
Думается, после этого постановления количество дел об изъятии имущества вырастет, и решения по ним станут куда менее либеральными, чем сейчас.