25.01.2017
Отказ от пожизненного заключения для женщин, подростков и стариков не является дискриминацией мужчин. К такому выводу вчера пришел Европейский суд по правам человека. Обратное решение могло бы привести к отмене «высшей меры» не только в России, но и во всех государствах Старого Света.
25.01.2017. АПИ — В нашей стране пожизненное наказание появилось в 1992 году и назначалось осужденным к смертной казни и помилованным. С 1996 года оно стало применяться вместо расстрела. Согласно действующему Уголовному кодексу РФ, пожизненное наказание может назначаться за некоторые тяжкие убийства (двух человек и в иных случаях), изнасилование подростков рецидивистом, терроризм, диверсии, организацию преступного сообщества, посягательство на жизнь государственного или общественного деятеля, судьи или полицейского, геноцид, а также крупные операции с наркотиками. Почти все обвиняемые в таких деяниях вправе требовать рассмотрения их дела с участием коллегии присяжных.
Вместе с тем подсудимые женского пола и мужчины, не достигшие 18 лет или старше 65 лет, относятся к «льготной» категории – они не могут быть приговорены к пожизненному лишению свободы. Так, совершившую даже самое страшное преступление представительницу прекрасной половины суд вправе изолировать от общества максимум на 25 лет, подростка – отправить в воспитательную колонию на десять лет.
Для мужчин среднего возраста (от 18 до 65 лет) никаких ограничений не существует. Первые десять лет они содержатся в самых жестких условиях (без права на телефонные разговоры, с лимитом на количество передач, свиданий и многих других). Позже при хорошем поведении такие осужденные могут перевестись на общие условия колонии особого режима. Только отсидев четверть века, они вправе просить об условно-досрочном освобождении. Но по утверждению правозащитников, администрации исправительных учреждений идут на смягчение режима крайне редко, а случаев освобождения «пожизненников» никто не знает.
Жалобы в Европейский суд по правам человека (ЕСПЧ) подали осужденные к пожизненному лишению свободы Аслан Хамтох и Артем Аксенчик. Первый – четырежды судимый, обвинялся сразу по пяти статьям Уголовного кодекса РФ (в том числе побеге из колонии и убийстве сотрудников полиции). Безработный житель Томской области Артем Аксенчик был осужден за убийство своей бабушки в состоянии опьянения.
Выступая на заседании Большой палаты в Страсбурге (АПИ публиковало подробный репортаж со слушаний – Гуманная дискриминация), их адвокаты указали на дискриминационный характер действующей нормы российского законодательства. «Даже если предположить, что пожизненное заключение может быть подходящей формой наказания в определенных обстоятельствах, оно не должно быть наложено в зависимости от пола, возраста или возрастных групп характеристик», – утверждала адвокат Каринна Москаленко. Кроме того, фактически лишенный надежды выйти на волю осужденный не исправляется и не перевоспитывается, таким образом, основная цель наказания не достигается.
В свою очередь, представитель властей – заместитель министра юстиции России Георгий Матюшкин апеллировал к защите «льготных» категорий, исходя из принципов гуманизма. Ведь подростки в силу возраста не могут нести ответственность наравне со взрослыми, а для пожилых даже 25-летний срок равнозначен «билету в один конец». Женщины же почти во всем цивилизованном мире имеют послабления, связанные в первую очередь с их репродуктивной ролью в обществе.
Ранее спорный вопрос неоднократно рассматривался Конституционным судом России. Отклоняя доводы о дискриминации, он пришел к выводу, что половозрастные ограничения по применению строгой меры не влияют на назначение другим категориям подсудимых (мужчинам в среднем возрасте) наказания, «соответствующего характеру и степени общественной опасности их преступления, обстоятельствам его совершения и личности виновного», а, следовательно, не ущемляют тем самым их права.
Страсбургские служители Фемиды в целом поддержали доводы российских чиновников, отклонив все требования Аслана Хамтоха, Артема Аксенчика и их адвокатов.
ЕСПЧ напомнил, что введение пожизненного заключения за особо тяжкие преступления для взрослого преступника само по себе не запрещено и совместимо с нормами Европейской конвенции. Обоснованные различия для заявителей и «льготных» категорий с точки зрения принципов справедливости и гуманности являются законными, а освобождение определенных правонарушителей от жизни в тюремном заключении «было соразмерным средством достижения этих принципов». Сами страны вправе самостоятельно решать вопрос о введении пожизненного заключения за особо тяжкие преступления, хотя их усмотрение в этом отношении не является неограниченным и подчиняется определенным минимальным требованиям. Российский закон, по мнению ЕСПЧ, «отражает эволюцию общества в этой сфере».
Также Европейский суд учел, что Аслан Хамтох и Артем Аксенчик были приговорены к «высшей мере» после проведения состязательного судебного процесса, в котором они могли представить аргументы в свою защиту и высказать свое мнение по соответствующему наказанию. Кроме того, после 25 лет отбытия наказания заявители вправе претендовать на условно-досрочное освобождение.
В то же время сразу девять страсбургских служителей Фемиды высказали особые мнения, в том числе четверо – совпадающие (поддержали коллег дополнительными аргументами). Но пятеро сочли доводы заявителей обоснованными. В частности, судья от Португалии Паулу Пинту де Альбукерке назвал осужденных к пожизненному лишению свободы россиян – «козлами отпущения, искупающими коллективную вину со стороны правонарушителей мужского пола». Такая мера «на самом деле не преследует цели реабилитации преступников, а является слепым наказанием и постоянным социальным отчуждением, продиктованным сугубо карательной уголовной политикой», – заключил Паулу Пинту де Альбукерке.
На самом деле в первую очередь ЕСПЧ равнялся на так называемый «европейский консенсус» – практику регулирования спорного вопроса в большинстве входящих в Совет Европы государств. Ведь, удовлетворяя жалобу осужденных россиян, Страсбург вынужден был или предложить отменить «льготы» для женщин, подростков и стариков, или упразднить пожизненное лишение свободы вообще. Оба таких решения привели бы к переделу правовой системы большинства стран Старого Света.
Этот аспект стороны обсуждали еще во время слушаний. Георгий Матюшкин напомнил страсбургским служителям Фемиды, что спорная мера упразднена только в шести странах Европы. Тогда как адвокаты заявителей убеждали суд в существовании «формирующейся международной тенденции к отмене пожизненного заключения», а также в том, что в 25 странах мира такое наказание применяется вне зависимости от категории преступников.
В настоящее время самые строгие приговоры выносятся в большинстве стран Европы – исключение составляют только Норвегия, Испания и Португалия, а также «осколки» бывшей Югославии (Сербия, Хорватия, Босния и Герцеговина). Причем практически везде в «льготную» категорию попадают подростки (причем в Швеции к ним относятся даже 20-летние юноши и так далее) и подсудимые, достигшие возраста от 60 до 65 лет. Другие страны освобождают от отбывания остатка жизни в тюрьме женщин, которые на момент совершения преступления или вынесения приговора были беременны. «Еще одна группа государств, в том числе Россия, расширила этот подход ко всем правонарушителям женского пола», – отмечается в решении ЕСПЧ.
Более того, скажем, в Голландии «пожизненники» не вправе даже претендовать на условно-досрочное освобождение. Во Франции такой вопрос может быть поднят через 18–22 года после вынесения приговора, в Италии – через 21-26 лет и так далее. Согласно принятому еще в 1977 году решению Федерального Конституционного суда ФРГ, осужденный к пожизненному заключению должен «иметь шанс когда-нибудь восстановить свою свободу», хотя минимальный срок отбытия наказания составляет 15 лет, а «раскаяние или просьбы о пощаде» не являются поводом для освобождения.
По данным Федеральной службы исполнения наказаний, в исправительных учреждениях России содержится 94 тысячи осужденных за особо тяжкие преступления, в том числе 2 тысячи – к пожизненному лишению свободы (включая помилованных от смертной казни).
В 2015 году к различным срокам лишения свободы были приговорены 219 тысяч человек, 65 преступников получили пожизненное наказание.
Нвер Гаспарян, советник Федеральной палаты адвокатов
На мой взгляд, удовлетворение ЕСПЧ жалобы Аслана Хамтоха и Артема Аксенчика могло бы создать дополнительную напряженность в отношениях между Россией и Европейским судом. Подобно той, которая возникла в связи с решением по делу Константина Маркина, посчитавшего недопустимым запрет использования отпуска по уходу за ребенком военнослужащими-мужчинами. Хотя Конституционный Суд России занимал совершенно иную позицию. Полагаю, что в случае вынесения аналогичного решения Европейским судом, российские власти исполнять его не станут.
Замена смертной казни на пожизненное заключение с учетом российского менталитета сама по себе является смелым и ответственным шагом, при этом в обществе до сих пор не утихают страсти по поводу правильности принятого решения. Однако следующий шаг, связанный с полным отказом от пожизненного лишения свободы для мужчин, в таких условиях станет непропорциональной и неприемлемой мерой. Сама аргументация жалоб представляется неубедительной. Является нелогичным предлагаемый подход: раз женщинам, несовершеннолетним и пожилым лицам не назначают пожизненное лишение свободы, то его нельзя назначать и мужчинам, а раз мужчинам все же назначают, то тогда и всем нужно назначать.
Также необходимо учитывать и интересы потерпевших, которые будут возмущены решением отказаться от пожизненного лишения свободы для лиц, которые совершили злодеяния в отношении них и их близких. Общество будет не готово снова увидеть на своих улицах граждан, которые ранее совершали террористические акты, убивая десятки людей, хотя закон и предусматривает возможность их условно-досрочного освобождения по отбытию не менее 25 лет и при условии их реального исправления.
Каринна Москаленко, основатель Центра содействия международной защите
Убеждена, что пожизненное лишение свободы надо отменять, и однажды это будет сделано. Особенно в той крайней жестокой форме, в какой оно существует в России, – в цивилизованном обществе нет место каждодневной узаконенной пытке.
Мы не требуем и никогда не предлагали введения пожизненного заключения для женщин. Если единственным основанием для неизбрания такой меры наказания для «льготных категорий» являлся принцип гуманизма, то он должен без дискриминации распространяться на всех без исключения.
Большое количество особых мнений судей ЕСПЧ свидетельствует о серьезности поднятой проблемы. Поэтому главная цель достигнута – внимание страсбургского суда к судьбе пожизненно заключенных в России привлечено. Опираясь в том числе на особые мнения, мы намерены подать новую жалобу и не видим никаких причин для пессимизма.