13.02.2017
Злостные нарушители действующих правил проведения митингов, демонстраций и иных манифестаций могут привлекаться к уголовной ответственности только за опасные деяния. Такое постановление вынес Конституционный суд России.
13.02.2017. АПИ — Действующий Уголовный кодекс РФ предусматривает строгое наказание (до пяти лет лишения свободы) для граждан, неоднократно уличенных в участии в несанкционированных публичных мероприятиях. По логике законотворцев, такие меры должны пресечь деятельность «рецидивистов» – активистов, которые продолжают нарушать закон и не страшатся административных санкций.
Статья 212.1 появилась в Уголовном кодекс РФ в 2014 году. Неоднократным признавалось нарушение, за которое гражданин более двух раз в течение полугодия привлекался к административной ответственности.
Первый и пока единственный приговор за такое преступление вынесен в отношении Ильдара Дадина. В августе и сентябре 2014 года он трижды задерживался за участие в несанкционированных мероприятиях в Москве, но отделывался штрафами в сумме до 10 тысяч рублей. В декабре Ильдар Дадин еще с четырьмя активистами устроили шествие по Мясницкой улице, развернули баннер, зажгли файеры и перекрыли движение автомобилей. Сочтя нарушение неоднократным, Басманный районный суд Москвы приговорил «рецидивиста» к трем годам лишения свободы. Апелляционная коллегия подтвердила факт совершения оппозиционером преступления, но снизила наказание до 2,5 лет.
Такой приговор позволил правозащитникам оспорить в Конституционном суде России легитимность самой статьи 212.1. Заявители утверждали, что она предусматривает уголовную ответственность за формальные нарушения порядка проведения мирных публичных мероприятий исключительно на основании факта неоднократности, что не соответствует принципу «non bis in idem» (за одно и то же деяние нельзя судить дважды), а само наказание в виде лишения свободы является несоразмерным. «Спорная норма криминализует деяния, характер и степень общественной опасности которых неадекватны уголовной санкции и наказанию в виде лишения свободы», – заявили правозащитники.
Кроме того, адвокаты Ильдара Дадина считают недопустимым так называемую «административную преюдицию» – вынесение приговора на основе решений по делам об административных правонарушениях без перепроверки судом всех обстоятельств, а также до вступления таких решений в силу. Например, Басманный районный суд отказался оценивать видеозапись пикета, за участие в котором Дадин был задержан в сентябре 2014 года.
В свою очередь, представители государственных органов в целом сочли спорную норму необходимой. Ведь уголовная ответственность наступает, только если гражданин по существу игнорирует законодательство, когда административные санкции для пресечения такой злостной деятельности оказываются неэффективными.
По мнению полномочного представителя Президента России Михаила Кротова, многочисленные проступки «демонстрируют устойчивую антиобщественную ориентацию», «осознанное неуважение к закону» и «свидетельствуют об антисоциальных мотивах» со стороны подсудимого. «Неоднократное умышленное совершение деяний, предусмотренных Кодексом РФ об административных правонарушениях, по степени общественной опасности может достигнуть характерного для преступления уровня. Институт административной преюдиции направлен на обеспечение должной защиты личности, общества и государства от склонных к систематическому совершению правонарушений, а также призван обеспечить их профилактику», – пояснила позицию руководства Госдумы юрист Татьяна Косаева. Представитель Правительства России Михаил Барщевский сравнил статью 212.1 Уголовного кодекса РФ с высказыванием своего дедушки: «Прежде чем выпороть, нужно два раза отшлепать».
Неожиданно для сторонников Ильдара Дадина спорную норму поддержала Уполномоченный по правам человека в России Татьяна Москалькова. «Вредоносность второго и последующего административного правонарушения не повышается, но общественная опасность такого субъекта, безусловно, возрастает. Это и позволяет законодателю учитывать такой фактор при криминализации деяния», – констатировал представитель омбудсмена Иван Соловьев. В свою очередь правозащитники напомнили, что предыдущий уполномоченный [Элла Панфилова] публично осудила введение уголовного наказания для активистов, тогда как позицию Татьяны Москальковой они расценили как «нож в спину правам человека».
Конституционный суд России принял в целом компромиссное решение. С одной стороны, сама по себе спорная норма – статья 212.1 – была признана конституционной. Служители Фемиды пришли к выводу, что гарантированное в демократическом государстве право на проведение акций может быть ограничено. Поэтому законодатель вправе прибегать к институту уголовной ответственности, когда противоправное деяние совершается ранее уже подвергавшимся административному наказанию за аналогичные деяния лицом. «Рецидив правонарушений свидетельствует о недостаточности имеющихся административно-правовых средств противодействия нарушениям закона, что может рассматриваться в качестве конституционно значимой причины для криминализации соответствующих деяний», – констатировал суд.
В то же время эти меры должны быть адекватны общественной опасности деяния. В частности, нельзя применять «уголовную репрессию», если вменяемые подсудимому многочисленные деяния были сугубо формальным нарушением правил проведения публичных мероприятий и не являлись общественно опасными. Ведь административным проступком считается как участие в несанкционированной манифестации, так и организация акции у ядерных и иных опасных объектов. Всего в соответствующей норме аж восемь составов, и если первые не сопряжены с реальной угрозой охраняемым законом ценностям, то последние «тяготеют к уголовному деянию».
Также обвинение должно доказать наличие у гражданина умысла на нарушение закона, а установленные при рассмотрении дел об административных правонарушениях факты не могут безоговорочно признаваться в уголовном процессе (не имеют преюдиции). Кроме того, наказание в виде лишения свободы допускается только в случаях, когда нарушение повлекло за собой утрату публичным мероприятием мирного характера, привело к беспорядкам, причинению или реальной угрозе причинения существенного вреда конституционно охраняемым ценностям.
Правоохранительные органы и суды отныне должны применять статью 212.1, только учитывая указанные Конституционным судом России ограничения. Вынесенный в отношении самого Ильдара Дадина приговор подлежит пересмотру, а законодателям предложено уточнить спорную норму Уголовного кодекса РФ.
Конституционный суд России также установил, что преступлением может считаться только четвертое нарушение порядка проведения манифестаций, если постановления по трем ранее совершенным в течение полугодия вступили в силу, а подсудимый считается еще подвергнутым административному наказанию (то есть в течение года со дня уплаты первого штрафа или исполнения иной меры). Такая оговорка позволит активистам чаще проводить несанкционированные мероприятия, не боясь уголовного преследования. Более того, по мнению Михаила Барщевского, может возникнуть даже комичная ситуация: если осужденный к не связанному с лишением свободы наказанию активист продолжит участвовать в незаконных манифестациях, его можно привлекать только к административной ответственности.
Представители заявителя в целом удовлетворены принятым решением: «Основная наша цель была в отмене статьи 212.1 Уголовного кодекса РФ целиком. Но Конституционный суд России признал многие наши доводы и подтвердил, что эта норма должна быть кардинально изменена. Если законодатель этого не сделает, будет еще одна жалоба», – заявила журналистам адвокат Ильдара Дадина Ксения Костромина.
Однако правозащитники опасаются, что правоохранительные органы будут расширительно толковать выводы о «реальной угрозе» нарушения общественного порядка. Например, самарская администрация запретила пикет в парке площадью почти 40 гектаров, так как семь активистов якобы угрожали гуляющим семьям с маленькими детьми. В ряде случаев сами по себе оппозиционные лозунги, не содержащие никаких антигосударственных призывов, по мнению чиновников, также могли привести к беспорядкам и столкновениям со патриотически мыслящими гражданами. Причем суды по существу «штамповали» эти решения властей. Европейский суд по правам человека на минувшей неделе пришел к выводу, что такая практика не соответствует стандартам «демократического общества» (АПИ подробно писало о принятом в Страсбурге решении – Митинговая демократизация).
По словам судьи-докладчика Конституционного суда России Сергея Князева, наказание в виде лишения свободы может применяться, даже если публичное мероприятие не утратило мирного характера, но был причинен существенный вред или имелась угроза его причинения. Но оценка «существенности» отдается самим правоприменителям. «Суды должны мотивировать решение о наличие существенного вреда. В деле Дадина сами мероприятия не имели масштабного характера – это были небольшие по числу участников пикеты и шествия. Но норма рассчитана на все случаи. Это может быть и 20-30 тысяч человек, которые, мирным образом взявшись за руки, блокировали ядерную установку», – пояснил Сергей Князев.
Всего за четыре дня до оглашения постановления группа парламентариев внесла в Госдуму законопроект об упразднении спорной статьи Уголовного кодекса РФ. «Ее введение преследовало лишь одну цель: установлением уголовной ответственности предупредить повторные нарушения законодательства при проведении публичных мероприятий. Однако степень тяжести проступка и явная жесткость и несоразмерность наказания уровню тяжести проступка не принимались во внимание. В результате моральные и политические издержки принятия такого решения оказались недопустимо высокими для общества в целом и конкретных граждан в частности», – убеждены авторы поправок.
За нарушение установленного порядка организации либо проведения собрания, митинга, демонстрации, шествия или пикетирования за первую половину 2016 года было привлечено к административной ответственности 383 человека, на большинство наложен штраф в среднем на 14 тысяч рублей. 20 правонарушителям назначен административный арест, 17 активистам – общественные работы.
Николай Зборошенко, юрист фонда «Общественный вердикт»
Постановление Конституционного суда России является половинчатым: с одной стороны, суд указал, что наказание в виде лишения свободы не может быть назначено за участие в мирных публичных мероприятиях. С другой – оспариваемая норма сохранила свое содержание в части, предусматривающей «повторное предание суду в уголовной процедуре по одним и тем же фактическим обстоятельствам» за одно лишь участие в мирных публичных мероприятиях.