Рейтинг@Mail.ru
home

10.03.2017

Невероятные приключения заключенных по России

Осужденные не могут произвольно перемещаться в удаленные от места жительства их семей колонии. К такому выводу пришел Европейский суд по правам человека. Российская система решения спорных вопросов признана неэффективной.

10.03.2017. АПИ — По общему правилу осужденные к лишению свободы должны размещаться в исправительных учреждениях региона, в котором выносился приговор, или в котором преступники проживали до ареста. Вместе с тем чиновники Федеральной службы исполнения наказаний (ФСИН) вправе по необходимости переводить подопечных в колонии в другие субъекты Федерации. Кроме того, специальные исключения сделаны для осужденных за ряд особо тяжких преступлений, приговоренных к пожизненному заключению и помилованных «смертников».

Широка страна моя родная

Жалобы в Страсбург подали несколько заключенных и их близкие. Так, «гражданского мужа» Эльвиры Поляковой, осужденного во Владивостоке за сделки с наркотиками,  перевели в находящуюся в пяти тысячах километров колонию в Красноярском крае. Такое решение в ФСИН объяснили переполненностью исправительных учреждений строгого режима Приморского края. Из-за отсутствия соответствующей колонии в Московской области уличенный в ограблении ее житель Иван Елиашвили был отправлен в Ямало-Ненецкий автономный округ. В «Полярную сову» перевели приговоренного к пожизненному заключению ярославца Владимира Палилова. А участника незаконных вооруженных формирований – уроженца Чечни Али Хаджиева – отправили отбывать двадцатилетний срок в Амурскую область.

По мнению заявителей, размещение заключенных в удаленных от места жительства их близких пенитенциарных учреждениях нарушает их право на семейную жизнь. Ведь родственники – супруги и маленькие дети, престарелые родители и другие, не всегда имеют возможность и экономические ресурсы отправляться на без того короткие свидания за тысячи километров. Причем российские суды, рассматривающие иски близких, вообще игнорировали этот вопрос: во всех делах доводы юристов ФСИН о причинах перевода заключенных принимались как «аксиома».

Представители России сочли доводы подателей жалобы в Европейский суд по правам человека (ЕСПЧ) необоснованными. Заместитель министра юстиции России Георгий Матюшкин объяснял принятые решения о направлении осужденных в другие регионы объективными причинами и заботой о них самих. В частности, переполненность и отсутствие спальных мест в близрасположенных от места жительства семьи исправительных колониях может привести к конфликтам между заключенными и подорвать их личную безопасность. К тому же для поддержания контактов близким не обязательно встречаться лично – осужденные имеют право на телефонные разговоры и неограниченную переписку.

Особо Георгий Матюшкин отметил ситуацию Али Хаджиева и Владимира Палилова. Первый, по уверению чиновников, был смутьяном, находясь в пенитенциарном учреждении, неоднократно нарушал внутренние правила, поддерживал движение ваххабизма и игнорировал предупреждения от администрации. Кроме того, для приговоренных к пожизненному лишению свободы в России выделено пять специальных колоний, расположенных в удаленных регионах, что объясняется необходимостью изоляции опасных преступников от их сторонников и жертв. «При совершении особо тяжкого преступления они должны были понимать все негативные последствия своих действий», – заключил Георгий Матюшкин.

Подвиг любви не бескорыстной

Страсбургский суд напомнил, что Европейская конвенция не предоставляет заключенным право выбора места содержания под стражей. Факт, что они могут быть отделены от своих семей и размещены на некотором расстоянии от них, является неизбежным следствием их заключения. Кроме того, проанализировав действующий Уголовно-исполнительный кодекс РФ (УИК), служители Фемиды пришли к выводу, что по «духу и целям» его нормы соответствуют Европейским пенитенциарным правилам. Ведь российский закон в целом презюмирует размещение заключенных в регионе, где они раньше жили, что способствует сохранению социальных и семейных связей. Перевод в другие субъекты Федерации возможен только при отсутствии колонии определенного типа или когда «невозможно» направить осужденного в соответствующие учреждения домашнего региона.

В то же время заключенные имеют право на уважение семейной жизни, а власти обязаны позволить им и в случае необходимости помогать поддерживать контакт с близкими. Поэтому при размещении осужденных должно учитываться географическое положение отдаленных пенитенциарных учреждений и реалии российской транспортной системы. Тогда как нормы УИК являются недостаточно ясными и не гарантируют гражданам адекватную защиту от произвольного вмешательства и злоупотреблений в области географического распределения заключенных: «Доводы заявителей относительно негативных последствий лишения свободы в отдаленном уголовном учреждении на их семейных и социальных связей были отклонены российскими судами как вообще не имеющие значения», – заключил ЕСПЧ.

Подтвердив факт нарушения прав подателей жалоб, Европейский суд обязал Россию возместить им материальный ущерб (в том числе расходы на перелет Эльвиры Поляковой к месту содержания ее друга), а также моральный вред, оцененный почти в 25 тысяч евро.

Олигарх-зона

Вынося решение, страсбургские служители Фемиды вспомнили о рассмотренном еще в 2013 году деле Михаила Ходорковского и Платона Лебедева, отправленных из Москвы в Читинскую и Архангельскую область. Такие действия чиновники объяснили переполненностью исправительных колоний центрального региона, а российские судьи – правом ФСИН самостоятельно определять, какие колонии должны принимать осужденных из «белокаменной» и в каких количествах. Возможность отправки москвичей в более близкие регионы не оценивалась.

Признавая, что исключение из «географического правила» было направлено на борьбу с тюремной переполненностью в определенных регионах, ЕСПЧ оценил доводы властей скептически: «Трудно представить, что отсутствовали свободные места во многих колониях, расположенных ближе к Москве, и что единственные две имевшие свободные места колонии были расположены за несколько тысяч километров от места жительства заявителей. Европейский Суд сознает трудности, сопутствующие управлению тюремной системой, и учитывает ситуацию в России, где исторически исправительные колонии строились в отдаленных и пустынных районах, далеко от густонаселенных регионов. Существуют и другие аргументы в пользу предоставления властям широких пределов усмотрения в этой сфере. Однако пределы усмотрения не являются неограниченными – распределение тюремного населения не должно полностью относиться на усмотрение административных органов, таких как ФСИН. Интересы осужденных в поддержании, по крайней мере, некоторых семейных и социальных связей также должны в какой-то степени приниматься во внимание», – отмечается в решении ЕСПЧ.

Однако российские власти эти выводы игнорировали. Более того, не видит нарушений в действующих нормах УИК, делегирующих чиновникам фактически неограниченные полномочия, и Конституционный суд России. Последнее решение по этой проблеме было принято в апреле прошлого года. Указывая на Европейские пенитенциарные правила, предусматривающие направление заключенных для отбытия наказания «по возможности в расположенные вблизи от дома или мест социальной реабилитации пенитенциарные учреждения», высшая инстанция указала, что эти нормы «имеют рекомендательный характер и подлежат реализации при наличии необходимых экономических и социальных возможностей».

Каникулы строгого режима

В практике нередко возникают и нестандартные ситуации. Например, перевода в московскую колонию потребовал гражданин Банников, отбывающий наказание по приговору Рижского окружного суда Латвийской Республики. Подтверждая законность размещения осужденного в мордовской колонии строгого режима, служители Фемиды подчеркнули, что на момент признания и исполнения приговора Латвийской Республики гражданин не имел места жительства на территории России.

Кроме того, в специальные исправительные учреждения направляются бывшие работники правоохранительных органов. Такие меры направлены на защиту самих экс-полицейских – помещение их в одну колонию с остальным контингентом однозначно угрожает безопасности провинившихся бывших стражей правопорядка. Всего в России четыре выделенных для таких осужденных «зоны» – в Рязанской и Свердловской области, Мордовии и Коми. Поэтому Московский городской суд отклонил жалобу заключенного Сергея Гаврилова, переведенного из родного Ульяновска в заполярные Печоры. Выяснилось, что он сам подал соответствующее ходатайство, так как с 1994 по 1996 год проходил службу во внутренних войсках МВД России. «Данное обстоятельство послужило основанием для вынесения заключения Управления ФСИН по Ульяновской области о переводе административного истца в исправительную колонию для бывших сотрудников правоохранительных органов, впервые отбывающих лишение свободы», – констатировал суд.

Справка

По данным ФСИН, в России в 716 исправительных колониях отбывает наказание 516,8 тысячи заключенных. В том числе 2014 человек размещено в специальных учреждениях для осужденных к пожизненному лишению свободы: «Белый лебедь» (ИК № 2 Пермского края), «Вологодский пятак» (ИК № 5), «Полярная сова» (ИК № 18 Ямало-Ненецкого автономного округа), «Черный беркут» (ИК № 56 Свердловской области), «Черный дельфин» (ИК № 6 Оренбургской области), а также ИК № 1 в Республике Мордовия.

В исправительных учреждениях содержится 48,9 тысячи женщин, в 24 воспитательных колониях – 1,7 тысячи несовершеннолетних осужденных.

Мнения

 

Владимир Шнитке, член правления общества «Мемориал»

Направление отбывать наказание далеко от «родного» региона приводит к разрыву социальных связей и по существу является дополнительным наказанием. Такие меры могут служить средством давления на осужденного, в том числе за отказ сотрудничать с органами следствия. При необходимости разделить «подельников», между которыми возник острый конфликт на стадии следствия, ФСИН может выбрать для одного из них регион, отстоящий в две или даже восемь тысяч километров. Благо страна большая, и обжаловать такие решения в суде практически невозможно.

С другой стороны, вопрос перемещения осужденных в колонии вне места их проживания или вынесения приговора не такой простой и далеко не всегда связан с «вредностью» со стороны сотрудников ФСИН или правоохранительных органов. Во многих регионах исправительные учреждения соответствующего типа действительно переполнены, и руководство ФСИН просто не вправе направлять в них новых заключенных.

Нередко спорные решения о переводе объясняются необходимостью обеспечить безопасность. Например, в другие субъекты Федерации переводят осужденных коррупционеров, которым намного проще как минимум попытаться подкупить тех или иных должностных лиц по месту прежней деятельности и использовать свои «связи». В известных мне случаях отказ оставить заключенного в том же регионе был объективен.