Рейтинг@Mail.ru
home

10.02.2022

Бессовестное право

Формально законные действия могут признаваться «вредительством». При выявлении таких фактов злоупотребления суд вправе принять решение вопреки букве закона. Но практика свидетельствует, что нередко таким правом пользуются как раз-таки действительно недобросовестные лица. В период пандемии количество подобных споров увеличилось.

10.02.2022. АПИ — Действующий Гражданский кодекс РФ презюмирует добросовестность участников гражданских правоотношений и разумность их действий. В то же время не допускается злоупотребление – использование прав исключительно с намерением причинить вред, действия в обход закона с противоправной целью, а также иное заведомо недобросовестное поведение. «Никто не вправе извлекать преимущество из своего незаконного или недобросовестного поведения», – отмечается в Гражданском кодексе РФ.

Ни себе, ни людям

Злоупотребление правоведы именуют термином «шикана» (Schikane – издевательство, придирка (нем.)). Классическим примером шиканы является создание препятствий. Например – постройка забора исключительно с целью преградить соседу близкий путь к его участку. Формально в этом нет нарушения закона.

Большинство таких споров возникают в экономической сфере. Так, в канун Чемпионата мира по футболу волгоградский аэропорт решил благоустроить территорию перед аэровокзалом, для чего установил забор, полностью исключающий проход к частному кафе «Взлет». Удовлетворяя иск его владельца – ООО «Аджакс», суд уличил аэропорт в злоупотреблении правом. «Цель – приведение объектов инфраструктуры аэропорта Волгоград в надлежащий вид перед Чемпионатом мира по футболу 2018, отпала в связи с завершением данного мероприятия», – заключил Арбитражный суд Поволжского округа.

Больше пяти лет Надежда Обвинцева пыталась вселиться в полученную по наследству часть частного дома в Екатеринбурге. Суд признал за ней право собственности на изолированную комнату. Но владелец другой половины – Евгений Лесков, провел реконструкцию, превратив изолированные комнаты в смежные. Служители Фемиды расценили такие действия как злоупотребление, направленное на затруднение исполнения судебного акта о вселении истца.

В недобросовестности нередко упрекают банки и иных кредиторов, взыскивающих с наследников задолженность умерших заемщиков. По общему принципу принявшие наследство в пределах соответствующей суммы принимают и обязательства ушедшего в мир иной. Однако далеко не всегда родственники и иные лица могут получить информацию о такой недоимке (АПИ подробно писало об этой проблеме – Долги по наследству), тогда как кредиторам выгодно затягивать взыскание с целью начисления процентов и пени. По мнению Верховного суда России, намеренное, без уважительных причин длительное непредъявление осведомленным о смерти наследодателя кредитором соответствующих требований может рассматриваться как злоупотребление.

Вместе с тем практика остается неоднозначной. Например, удовлетворяя требования банка «ВТБ» о взыскании с Ирины Верстаковой почти 1,2 млн рублей, суд констатировал, что «сам по себе факт обращения истца в суд по истечении более полутора лет после смерти заемщика не свидетельствует о содействии увеличению размера задолженности и незаконности действия кредитора, а равно о злоупотреблении правом в иной форме».

Цель не оправдывает средства

С другой стороны, доводы о злоупотреблении нередко используются для ограничения прав добросовестных лиц. Например, администрация Омска попыталась безвозмездно изъять принадлежащую Дмитрию Малаштанову квартиру в аварийном доме. По утверждению чиновников, собственник как руководитель выдающей займы компании получил ее в качестве залога от не расплатившегося должника. Поэтому Омский областной суд пришел к выводу, что на такого владельца не могут распространяться гарантии обеспечения жилищных прав, предусмотренные для проживающих в признанных аварийными помещениях граждан. В свою очередь, отменяя это решение и возвращая дело на пересмотр, кассационная коллегия не усмотрела в действиях Дмитрия Малаштанова противоправных целей и намерения причинить кому-либо вред.

В недобросовестности уличили и оппозиционного политика Алексея Навального (внесен в список террористов и экстремистов), требовавшего от ОАО «Нефтяная компания «Роснефть» предоставить ряд документов по корпоративному управлению. Истец настаивал, что будучи владельцем 345 акций компании, вправе ознакомиться с протоколами заседаний Совета директоров и гражданско-правовыми сделками. Но арбитражный суд констатировал, что, гарантируя право на получение материалов о деятельности акционерного общества, федеральный закон защищает не абстрактный интерес акционера, а исключительно связанный с реализацией его права на участие в управлении компанией. Тогда как Алексей Навальный неоднократно публиковал ранее полученную как акционер конфиденциальную информацию о деятельности ОАО «НК «Роснефть» в Интернете. «Истец не участвовал в проведении годовых и внеочередных общих собраний акционеров, что также может свидетельствовать об ином намерении (цели) в получении документов», – заключил Арбитражный суд Московского округа.

Долг обманом красен

Большинство злоупотреблений выявляется в ходе банкротства – должники скрывают или выводят активы, фальсифицируют вымышленную задолженность и так далее (АПИ подробно писало об этом – Неаффилированное банкротство).

В минувшем году высшие инстанции подтвердили возможность признания недобросовестными граждан, заявляющих о финансовой несостоятельности. В частности, признаком злоупотребления является немотивированная смена места проживания должника: за месяц до обращения в суд воронежский индивидуальный предприниматель Мария Харченко якобы переехала в Благовещенск (почти за шесть тысяч километров!), что вынудило кредиторов обращаться в Арбитражный суд Амурской области. «Смена регистрационного учета в преддверии возбуждения дела о банкротстве влечет высокую вероятность наличия в действиях должника по изменению места регистрации признаков недобросовестности», – констатировал Верховный суд России.

По существу игнорируя закрепленный в Гражданском процессуальном кодексе РФ запрет на изъятие единственного пригодного для проживания жилья, служители конституционной Фемиды признали допустимым забирать у должников «роскошную» недвижимость. Существующий иммунитет «препятствует обращению взыскания по исполнительным документам на жилые помещения, объективные характеристики которых превышают разумно достаточные для удовлетворения потребности в жилище», – отмечается в постановлении высшей инстанции (читайте – Конституционный суд России разрешил забирать единственное жилье должников).

Утром – товар, вечером – деньги

Нередко в недобросовестном поведении обвиняются и потребители. Так, действующий закон прямо не предусматривает обязанность покупателя, требующего возврата денег за некачественный товар, предоставить его продавцу с целью проверки и выяснения причин неисправности. В свою очередь, торговые компании, автодилеры и другие участники рынка отказываются выплачивать порой многотысячные и даже миллионные суммы за «кота в мешке». Получить объективные доказательства о дефектах проданного товара они могут только в суде, который по итогам рассмотрения иска взыскивает с добросовестных продавцов неустойки и штрафы.

Верховный суд России неоднократно указывал, что по смыслу защищающего права потребителя закона предъявлению требования о возврате уплаченной за товар суммы должен предшествовать его возврат. Такое решение было принято, например, по иску саратовца Алексея Гусева: компания «Ситилинк» предложила ему представить якобы неисправный iPhone для проверки, но покупатель уклонился. Суд пришел к выводу, что эти действия ставят другую сторону в положение, когда она не могла реализовать принадлежащие ей права, то есть являются злоупотреблением. «Обязанность продавца удовлетворить требования потребителя, в том числе о возврате уплаченной за товар денежной суммы, корреспондирует обязанности потребителя вернуть товар», – заключил кассационный суд.

Аналогичное решение было принято и по иску также жителя Саратова Максима Зеленова против АО «Русская Телефонная Компания» (оператора торговой сети «МТС»). Претензию покупатель отправил по адресу, который не был указан в кассовом чеке и не являлся местом нахождения компании.

Недобросовестным признали и поведение челнинца Гульфира Ситдикова. Для гарантийного ремонта лакокрасочного покрытия он почти на два месяца оставил Ford Explorer в сервисном центре, а предъявляя требование о расторжении договора купли-продажи автомобиля, указывал на нарушение сроков ремонта. Но производитель – ООО «Форд Соллерс Холдинг», доказал соблюдение сроков, тогда как, игнорируя многочисленные звонки, телеграммы и письменные сообщения, сам истец больше полутора месяцев не забирал отремонтированное транспортное средство. «Действия истца и его доверенного лица в сложившейся ситуации не соответствуют требованиями добросовестности, в отличие от действий ответчиков», – констатировал суд.

Трудовая повинность

С по существу узаконенными злоупотреблениями сталкиваются многие работодатели. В частности, действующий Трудовой кодекс РФ освобождает работников от любых судебных расходов. То есть заявившему даже заведомо необоснованный иск сотруднику не придется возмещать добросовестной компании затраты на привлечение юристов (читайте – Вредные работники).

Необычное решение принял Пермский краевой суд. С муниципального учреждения «Управление благоустройством» взыскали почти 230 тысяч рублей в пользу бывшего бухгалтера Татьяны Максимовой, незаконно уволенной в период беременности. Руководство организации утверждало, что сотрудница не предъявила справку и даже не информировала их о своем состоянии. Но служители Фемиды пришли к выводу, что эти обстоятельства не имеют правового значения. «Реализация положений Трудового кодекса РФ не поставлена в зависимость от осведомленности работодателя о факте беременности работника на момент принятия решения об увольнении», – заключил районный суд. Апелляционная коллегия подтвердила это решение.

А вот Верховный суд России поддержал ООО «Маграв», с которого его же бывший генеральный директор Равиль Магсумов пытался получить почти 5,4 млн рублей за якобы вынужденный прогул. По утверждению истца, при увольнении он не получил трудовую книжку и, следовательно, в течение девяти месяцев не мог трудоустроиться. Районный суд подтвердил факт нарушения прав сотрудника и взыскал в его пользу 804 тысячи рублей, апелляционная коллегия увеличила размер компенсации до 5 млн. Тогда как высшая инстанция констатировала, что ответственным за ведение и выдачу трудовых книжек был сам Равиль Магсумов. Более того, он отказался передавать кадровые документы работодателю. «Неполучение истцом трудовой книжки не было вызвано виновными действиями (бездействием) руководства ООО «Маграв», а обусловлено фактом злоупотребления правом со стороны Магсумова Р.З.», – отмечается в определении Верховного суда России.

Корона давит

Неоднозначно на бизнесе отразились и коронавирусные меры. Так, с целью поддержания пострадавших от пандемии отраслей Правительство России еще в апреле 2020 года ввело полугодовой мораторий на признание компаний банкротами и начисление пени, неустоек и иных санкций в случае неисполнения ими обязательств перед своими контрагентами. Привилегию фактически не отвечать за нарушение договора получили гостиницы, турфирмы, почти все организации торговли и общественного питания, культуры, спорта, транспорта, средства массовой информации и многие другие, а также 1375 системообразующих предприятий.

Благодаря таким мерам многие даже крупнейшие компании перестали возвращать задолженности партнерам, в том числе малому бизнесу и даже потребителям. Например, во взыскании пени отказали ООО «Восо-Логистик», которое только через суд смогло получить с АО «Почта России» 28 млн рублей за оказанные несколько лет назад услуги (читайте – Риски пандемии – потерпевший плачет, Почтовикам и другим «монстрам» разрешили не возвращать долги). Только в декабре 2020 года Верховный суд России указал на недопустимость подобных злоупотреблений и разрешил служителям Фемиды не освобождать от взыскания пеней, неустоек и иных санкций участников рынка, которые в действительности не пострадали от пандемии.

Практика исполнения этих рекомендаций остается противоречивой. Исходя из презумпции добросовестности, суды возложили обязанность доказывать злоупотребления на истцов. Для этого им приходилось проводить своего рода расследования деятельности не исполняющих обязательства партнеров. Так, анализ данных бухгалтерской отчетности ОАО «Межрегиональная распределительная сетевая компания Урала» позволил Арбитражному суду Пермского края заключить, что «введение ограничительных мер в связи с распространением новой коронавирусной инфекции не повлияло на финансовые результаты ответчика». Аналогичное решение было принято и по иску ООО «Петролеум Трейдинг» против АО «Ванинский морской торговый порт». «Из представленной бухгалтерской отчетности не следует значительного ухудшения финансового состояния хозяйственной деятельности должника. Отдельные показатели активов, напротив, увеличены по сравнению с предшествующими годами», – отмечается в решении суда. А вот московские служители Фемиды изначально требовали доказательства «страданий» от ответчиков, настаивающих на применении моратория. Благодаря такому подходу десятки исков потерпевших взыскателей были удовлетворены (читайте – Коронавирусная безответственность).

Мнения

 

Ирина Жирадкова, партнер адвокатского бюро «НБ»

Допускаемое недобросовестными участниками рынка поведение – явление, с которым необходимо бороться. Задача судов – на уровне правоприменения произвести «микрохирургию» права, то есть в рамках процесса выделить и пресечь те действия сторон или их представителей, которые хоть формально и соответствуют закону, в то же время преследуют цель причинить вред, неосновательно обогатиться либо затянуть процесс.

Проводя аналогию с медициной, задача не только суда, но и представителей сторон – распознавать так называемые болезни нашего судебного процесса как в интересах доверителя, так и в интересах формирования культуры профессии в целом. Иное привело бы лишь к разрастанию проблемы. В свою очередь, в интересах столкнувшейся со злоупотреблениями стороны – сохранить собственную добросовестность и твердо отстаивать свою позицию. Обратное поведение может привести к отказу в защите своего права. 

Так называемая «доктрина чистых рук», не позволяющая недобросовестному участнику процесса требовать защиты, находит отражение и в российском праве. Но задача законодателя – не очертить круг конкретных обстоятельств, которые нужно признать злоупотреблениями, а задать ориентир для оценки подобных обстоятельств. Самые успешные «схемы» – не те, которые, в которых трудно уличить, а те, что неизвестны в принципе.

Александра Бакшеева, Адвокатское бюро «Падва и партнеры»

Несоблюдение пределов осуществления гражданских прав может повлечь наступление неблагоприятных последствий, в том числе отказ в судебной защите права или применение иных предусмотренных законом мер.

Вместе с тем критерии злоупотребления правом носят обтекаемый, оценочный характер. Это затрудняет судам их корректное применение. Поэтому, на мой взгляд, целесообразно более четко закрепить в законодательстве пределы осуществления гражданских прав. Такой подход позволит сделать их применение более понятным и минимизирует риск судейского усмотрения.

Александр Витковский, старший юрист K&U Law

В судебной практике много примеров злоупотреблений при совершении различных видов сделок. Принимаемые по таким спорам решения определяют ориентиры для оценки обстоятельств участниками оборота. Однако, учитывая многообразие правоотношений, подготовка исчерпывающего перечня вряд ли возможна. Отсутствие определенных законом критериев для признания конкретных действий злоупотреблением, скорее всего, предопределено многоаспектностью самого института.

Взыскание неустойки, размер которой зафиксирован сторонами в договоре, не является злоупотреблением. В то же время на недобросовестность могут указывать обстоятельства, способствующие размеру ее взыскания. В подобных делах суды оценивают баланс интересов сторон и при наличии очевидных случаев намерений одной стороны ухудшить положение другой признают такие действия злоупотреблением правом.