05.02.2024
Закон гарантирует всем потерпевшим и семьям погибших компенсацию морального и материального вреда. Причем сами по себе физические и нравственные страдания от полученных травм или гибели близкого презюмируется. Но оценка таких переживаний в рублях остается на исключительно субъективной усмотрение служителей Фемиды. На практике ничего лучше так называемой судебной дискреции не придумали.
05.02.2024. АПИ — Экономисты предлагают несколько методик расчета стоимости жизни. С точки зрения государства могут оцениваться как недополученная из-за преждевременная смерти доля валового внутреннего продукта, так и затраты бюджета на «воспроизводство человека» (образование, лечение, социальную поддержку и прочие). Существует актуарный и демографический подход. Для членов семьи размер суммы свидетельствует о значимости погибшего, а также необходимости компенсировать утерю дохода. Но ни одна экономическая модель не имеет юридической силы.
Самый надежный и единственный легализованный метод – страховой. Законодательство предусматривает обязательное страхование ответственности владельцев источников повышенной опасности, в том числе транспортных средств и производственных объектов. Система социального страхования гарантирует получение компенсации трудящимся, пострадавшим на работе.
Законодательством определена и базовая сумма, которая выплачивается наследникам погибшего. Её же получит потерпевший, ставший инвалидом первой группы. За вторую положено 70 процентов базового тарифа, третью – половина. В специальных таблицах перечислены и все виды травм. Например, сотрясение головного мозга в зависимости от тяжести оценивается в 5-15 процентов, потеря трех зубов – в 5 процентов и так далее.
Методика единая для всех видов страхования, тогда как базовый тариф (стоимость жизни, а точнее – смерти) зависит от сфер. С прошлого года до трех миллионов увеличена компенсация за погибших на опасных производственных объектах (таковыми признают заводы, гидроэлектростанции, автозаправочные станции и другие). В свою очередь жизнь пассажиров общественного и воздушного транспорта оценивается в 2,25 млн, пешеходов – всего в 500 тысяч. Семье погибшего на производстве положена социальная страховка в размере миллиона рублей.
Соразмерность и справедливость таких сумм неоднократно вызывало споры. Чаще всего – по вопросам страхования авиапассажирам. Так, Госстрах СССР выплачивал за погибшего в авиакатастрофе всего 300 рублей, потерпевшим (в том числе ставшим инвалидами) – 75 рублей. К 2006 году её увеличили до 100 тысяч рублей (меньше средней зарплаты за год). Именно такие компенсации получили семьи погибших пассажиров рейса авиапредприятия «Пулково». Только после разговорившегося из-за этого скандала в Воздушном кодексе РФ закрепили действующий до сих пор «тариф» в два миллиона рублей. А в 2017 году России присоединилась к Монреальской конвенции, предусматривающей выплату за погибшего в авиакатастрофе до примерно 152 тысяч долларов (АПИ подробно писало об этом – «Души» авиапассажиров подорожали). Самая низкая стоимость жизни (500 тысяч рублей), предусмотренная законом об ОСАГО, не пересматривалась уже почти десяти лет.
Гражданский кодекс РФ гарантирует потерпевшим в любых происшествиях право требовать с виновника возмещения утраченного заработка, затрат на лечение, лекарства, санаторно-курортные услуги и другие вынужденные расходы.
Но на практике взыскиваемые суммы нередко многократно занижаются. Так, недополученный заработок рассчитывается пропорционально установленной медицинской экспертизой степени утраты потерпевшим профессиональной трудоспособности. При этом используются формальные стандартные тарифно-квалификационной системы оценки работ, в которой нет многих современных профессий, а требования к упомянутым – не актуальны. Еще сложнее доказать утрату трудоспособности работающим не по профессии или самозанятым, вообще невозможно – получающим нелегальный («серый») доход. При отсутствии подтверждений зарплаты Верховный суд России рекомендует учитывать обычный размер вознаграждения работника соответствующей квалификации (профессии) или величину прожиточного минимума трудоспособного населения (в этом году – 16,8 тысяч рублей в месяц).
Редко удается взыскать и все понесенные медицинские расходы. В частности, обращаться в платные клиники потерпевшие вправе только при отсутствии возможности пройти лечение в рамках бесплатной системы обязательного медицинского страхования. Далеко не все консультации врачей, процедуры и лекарства признаются необходимыми. Так, с Новосибирским авиазаводом (входит в группу «Сухой») судилась получившая травму на производстве Надежда Балуева. Отклоняя требование о возмещении расходов на проведенную в АНО «Клиника НИИТО» операцию служители Фемиды пришли к выводу, что пациент могла получить такую помощь бесплатно, оформив соответствующее направление. Из-за несовпадения профиля лечения отказали и во взыскании стоимости путевки в рекомендованный врачебной комиссией санаторий.
Аналогичное решение было принято по иску также потерпевшего на производстве грузчика пермского АО «ОДК-Стар» Александра Мерзлякова: «Доказательств невозможности своевременного и качественного получения необходимой медицинской помощи бесплатно не представил. Само по себе несение расходов на приобретение медицинских средств не свидетельствует о наличии оснований к возложению на ответчика обязанности по их возмещению», – заключил кассационный суд.
Сверх обязательной страховки потерпевшие и семьи погибших вправе требовать возмещения морального вреда – причиненных потерпевшим физических и нравственных страданий. Но размер такой компенсации определяется служителями Фемиды исключительно субъективно. Высшие инстанции предписывают учитывать тяжесть причиненных страданий и индивидуальные особенности личности потерпевшего, иные заслуживающие внимания фактические обстоятельства, а также требования «разумности и справедливости, соразмерности компенсации последствиям нарушения прав». При этом размер такой компенсации не может быть поставлен в зависимость от возмещения материального и удовлетворения иных имущественных требований.
Практика рассмотрения этих споров остается крайне противоречивой. Нередко стоимость жизни оценивается всего в сотни, а иногда и десятки тысяч рублей. Так, 100 тысяч рублей взыскали за жизнь погибшего по колесами электровоза единственного сына Людмилы Николаевой. Причем ОАО «Российские железные дороги» сочли эту сумму завышенной, апеллируя к отраженному в акте служебного расследования факту суицида погибшего. Аналогичное решение было принято и по иску дочери также погибшего на железнодорожных путях жительницы Хакасии (читайте – Жизнь погибшей на путях оценили в 150 тысяч рублей).
Скептически служители Фемиды относятся к нравственным переживаниям истцов. Например, жительница Иркутска Дананова была убита Николаем Николаевым – согласно приговору преступник умышленно нанес около двадцати ударов металлическим совком. Требуя возмещения морального вреда дочь убитой Ольга Алексеева, в частности, утверждала, что участие в уголовном деле и исследование в том числе фототаблиц трупа мамы, постоянное мысленное возвращение к этим событиям и каждый раз усугубляло психическое и психологическое напряжение. Отклоняя иск районный суд проигнорировал вступивший в законную силу приговор и не усмотрев причиненно-следственной связи между совершенным преступлением и смертью погибшей. Апелляционная коллегия подтвердила виновность ответчика, но взыскала в пользу дочери изувеченной женщины 300 тысяч рублей. «Меньшей суммой компенсировать причиненный истцу вред невозможно», – отмечается в решении.
В такую же сумму оценили жизнь погибший в автокатастрофе внучки Станислава и Валентины Елисеевых. Подтверждая её обоснованность кассационная коллегия указала на обеспечение баланс конституционных принципов ценности жизни и здоровья личности, разумности и справедливости c одной стороны, и недопустимости неосновательного обогащения потерпевшего – с другой.
Отметим, что как и в России в большинстве стран размер морального ущерба определяется субъективно судом. Чаще всего служители Фемиды, в том числе Германии и других государствах так называемого континентального права, руководствуются прецедентной практикой. В США нередко страдания потерпевших совершенно непредсказуемо оцениваются жюри присяжных, которым делегируется рассмотрение в том числе гражданских споров. А вот в Великобритании с 1992 году установлен четкий «прейскурант» – в специальных таблицах подробно расписана «стоимость» повреждений и причиненных страданий. Хотя эти цифры также основаны на судебных прецедентах и регулярно актуализируются.
Также Гражданский кодекс РФ предусматривает право наследников погибшего на возмещение расходов на погребение. Причем социальное пособие, включающее установленный государством минимум ритуальных услуг (в настоящее время – 7,8 тысяч рублей), из взыскиваемой с виновников компенсации не вычитается.
Однако на практике для предупреждения все того же риска «неосновательного обогащения истцов» подтвержденные документально затраты нередко существенно сокращаются. Так, сын ростовских бизнесменов Руслана Дорошенко и Ирины Мисиной убил сына Михаила Левочкина. Но совершившего преступление несовершеннолетнего признали недееспособным и освободили от уголовной ответственности, хотя родители знали о неадекватном поведении ребенка и не предприниматели никаких надлежащих мер. Равно как отказались возмещать даже часть затрат на погребение, включая установку памятника (61 тысяча рублей), поминальные обеды в день похорон, сорокауст и годовщину (45,2 тысячи). Подтвердив право на «достойные похороны», включая соблюдение традиций и почтение памяти, суд не признал расходы по подготовке места для семейного захоронения, укладку тротуарной плитке на могиле и два поминальных обеда необходимыми и отказал в их возмещении.
По данным портала «Судебная статистика РФ», ежегодно рассматривается 16,2 тысячи исков о компенсации морального вреда в связи с причинением вреда жизни и здоровью, средняя сумма таких требований – 15,9 млн рублей. Удовлетворяется 91,6 процентов исков и менее двух процентов заявленных сумм (в среднем по 289 тысяч рублей).
Ольга Власова, председатель Московской городской коллегии адвокатов «Власова и партнеры», советник Федеральной палаты адвокатов
Назначаемые судами компенсаций, на мой взгляд, очень часто несоразмерны, ни на чем не основаны и в очень похожих ситуациях могут быть совершенно разные суммы. Порой они носят чисто символический характер, скажем – тысяча рублей.
Во многих странах методика страховых расчетов действительно используются для определения компенсации морального вреда. Например, в случае гибели близкого родственника потерпевшего. Такие расчеты вполне разумные и основаны на научных и статистических данных страховых компаний, хотя сами расчеты довольно непростые.
Однако выплата страхового возмещения и компенсация морального вреда – совершенно не связанные между собой вещи. Страхование жизни и здоровья гражданина не означает страхование его или его близких от возможных нравственных и физических страданий, которые могут быть причинены в случае болезни, утраты трудоспособности и смерти. Вопрос самой возможности страхования рисков, связанных с причинением морального вреда, остается спорный.
Ирина Фаст, адвокатская контора «Гражданские компенсации», председатель комиссия Ассоциации юристов России по вопросам определения размеров компенсаций морального вреда, советник Федеральной палаты адвокатов
Практика свидетельствует, что в последнее примерно два года взыскиваемые судами компенсации морального вреда растут, расчет сумм в судебных актах становятся более мотивированными и обоснованными. Конечно, наблюдается много явно несоразмерных выплат. Например, по одному громкому делу за гибель человека с виновников (юридических лиц) взыскали миллион рублей. Очевидно, что такая сумма не соответствует ценности человеческой жизни.
Вместе с тем вопрос соразмерности остается очень сложный, потому что соизмерять фактически не с чем. Комиссией Ассоциации юристов России разработаны методические рекомендации, предусматривающие расчет компенсаций с использованием коэффициентов исходя из конкретных обстоятельств дела. Они основаны на итогах различных социологических опросах населения, юристов и судей, а также оценки сумм, который участники таких исследований считают соразмерным и справедливым. Все результаты опросов были учтены при формировании алгоритмов расчета. Нашими формулами пользуются многие коллеги при обосновании размера вреда, приобщают в качестве доказательств к материалам дела. Однако, к сожалению, закон не предусматривает использование судами ни одного из ориентиров.
Во многих странах у судов есть такие ориентиры – существуют огромные многостраничные справочники, которые регулярно обновляются. И суды, и заявители заранее знают и примерно понимают каким будет результат. Это помогает договариваться и минимизировать судебные споры. Путь этих стран к цифровым ориентирам был долгим, возможно, в нашей юрисдикции пока не пришло время для введения таких критериев.