05.08.2024
Представлять участников споров в суде предлагается разрешить исключительно адвокатам и штатным юристам организаций. Проект фактической монополизации рынка правовых услуг поддержало Министерство юстиции РФ, намеренное регулировать деятельность адвокатов. Независимые от профессиональной корпорации и чиновников эксперты критически относятся к такой идее.
05.08.2024. АПИ — Предложения по ограничению судебного представительства на Петербургском международном юридическом форуме (ПМЮФ) обсуждаются уже много лет. Не входящих в адвокатское сообщество юристов участники дискуссии унизительно именуют «махновцами».
О «практически единодушном решении» юридического ведомства и Федеральной палаты адвокатов (ФПА) делать судебное представительство всё-таки на базе адвокатуры на ПМЮФ заявил заместитель министра юстиции Максим Бесхмельницын. Такие меры объясняются необходимостью защитить потребителей от тех самых «махновцев», которые порой за сотни тысяч рублей составляют многочисленные и бесперспективные документы. Объем подобных исков только по вопросам повышения пенсий чиновник сравнил с DDOS-атакой на суды.
Кроме адвокатов право на судебное представительство Минюст готов сохранить за так называемыми спецсубъектами, в том числе оказывающими бесплатную юридическую помощь государственными бюро, патентными поверенными и «некоторыми другими». Несовершеннолетних и недееспособных граждан смогут защищать их родители и иные законные представители (опекуны, попечители).
Практически всех участников рынка юридических услуг предлагается поставить под контроль адвокатуры. Новым членам Максим Бесхмельницын обещает комфортные условия для интеграции. В частности, рассматривается вопрос легализации адвокатских фирм (в форме ООО или ПАО), заключения адвокатами трудовых договоров, участия в госконтрактах и так далее. То есть осуществления по сути бизнеса. Тогда как сегодня деятельность адвокатуры – оказание правовой помощи, является как минимум формально некоммерческой. Такая коммерциализация позволит оптимизировать налогообложение, в том числе использовать льготную упрощенную систему (платить 6-процентный налог вместо 13-процентного). Правда, учреждать и владеть такими фирмами, скорее всего, разрешат опять же исключительно адвокатам.
Идею по сути адвокатской монополии поддержал и член профильного комитета Совета Федерации Николай Владимиров: «На сегодняшний день площадка адвокатуры наиболее подготовленная и самая подготовленная для профессионального представительства», – констатировал сенатор.
Представитель Правительства России в высших судебных инстанциях Михаил Барщевский предлагает компромиссный вариант – доступ в суд через экзамен в адвокатской палате. «Человека нельзя заставить стать адвокатом, это общественная организация. Сдай экзамен, и Министерство юстиции РФ внесет тебя в единый реестр судебных представителей. На тебя будет распространяться кодекс этики судебного представителя, который будет под копирку переписан с адвокатского», – предлагает Михаил Барщевский.
Одним из преимуществ адвокатской монополии участники дискуссии считают систему саморегулирования. Адвокаты обязаны соблюдать жесткие этические стандарты, сохранять конфиденциальную информацию клиента, не вправе гарантировать успех и так далее. Нарушение этих требований карается в том числе исключением из профессионального сообщества, а в случае принятия обсуждаемых мер – фактическим запретом на профессию. Недовольный поведением адвоката клиент может обратиться в саму корпорацию (адвокатскую палату), которая будет профессионально оценивать действия своего члена.
В свою очередь, Минюст по сути намерен поставить адвокатуру под собственный контроль. Дисциплинарные комиссии обязаны будут рассматривать претензии чиновников к поведению членов профессионального сообщества и приостанавливать их право на судебное представительство.
Михаил Барщевский видит в таких мерах угрозу независимости адвокатуры: «Да, надо вернуть адвокатскому сообществу право контроля профессиональной деятельности, которое было при советской власти. Тогда как против контроля в плане властных полномочий со стороны Минюста я буду бороться до бесконечности – тогда нужно просто закрывать адвокатуру».
Также юридическое ведомство готово сохранить право на судебное представительство за корпоративными юристами – штатными работниками соответствующих компаний. Но Михаил Барщевский обращает внимание, что трудовой договор можно заключить даже на месяц, а по совместительству юрист вправе трудиться у неограниченного количества работодателей: «Если какой-нибудь шиномонтажной мастерской понадобится представитель, они заключают трудовой договор сроком на месяц или на два, и вот вам готовый корпоративный юрист. И мы это никогда не проконтролируем. Если мы говорим уже о корпоративных юристах, то, скорее всего, надо оговаривать стаж работы не менее чем столько-то лет».
Максим Бесхмельницын такой возможности не отрицает и даже не видит риска. «Если юрист в штате, он вправе представлять юридическое лицо. Вводить квалификационные требования, на мой взгляд, пока преждевременно. Предпринимательство – это определенные риски. И если директор нанимает юриста, который месяц здесь поработал, месяц там, он должен осознавать соответствующие риски. Но корпоративным считается только юрист в штате. Заключение с ним гражданско-правового договора попахивает уже мошенничеством», – заявил заместитель министра журналисту АПИ. Также, по его словам, право выступать в судебных заседаниях сохранится за законными представителями – руководителями компаний.
На самом деле аналогичная норма была включена в принятый еще в 2002 году Арбитражный процессуальный кодекс РФ: представлять юридические лица в коммерческих спорах разрешили только их штатным сотрудникам и адвокатам. Но уже через год Конституционный суд России усмотрел в таком ограничении нарушение принципа юридического равенства. «Адвокаты и их объединения произвольно ставятся в привилегированное положение по отношению к частнопрактикующим юристам и организациям, предметом деятельности которых является оказание юридической помощи», – заключили служители конституционной Фемиды.
В свою очередь, во введении профессионального ценза – наличия у представителей юридического образования, высшая инстанция не усмотрела противоречий. «Данное регулирование направлено на обеспечение права каждого на квалифицированную юридическую помощь и имеет целью наиболее полное обеспечение защиты прав стороны в административном судопроизводстве», – отмечается в определении Конституционного суда России.
В настоящее время парламентарии, чиновники Администрации Президента России и даже Минюст возражают против ужесточения требований к судебным представителям. Так, Верховный суд России выступил с инициативой ограничить участие в заседаниях мировых и районных судов лиц, не имеющих высшего юридического образования. В настоящее время дипломы надо предъявлять только в арбитражных судах, а также апелляционной и кассационной инстанциях. По мнению служителей Фемиды, такая практика «в целом зарекомендовала себя с положительной стороны». «Изменение направлено на реализацию конституционного права граждан на получение квалифицированной юридической помощи», – отмечается в пояснительной записке (АПИ писало об этом – Судебное представительство делегируют дипломированным юристам). В свою очередь, социально незащищенные категории истцов смогут воспользоваться бесплатной юридической помощью.
Однако по настоянию Правительства России (де-факто в лице юридического ведомства) эти поправки были исключены. Чиновники усмотрели риски ограничения доступа к правосудию для граждан, которые по финансовым и организационным причинам не смогут привлечь адвоката или иного дипломированного юриста. А это может «повлечь затруднения в реализации права граждан на судебную защиту».
По данным Федеральной службы государственной статистики, объем предоставленных юридических услуг населению в 2023 году превысил 155 млрд рублей.
Михаил Кротов, судья Верховного суда России
Проблематика судебного представительства возникла, когда в процесс, как уголовный, так и гражданский, мы привнесли понятие состязательности. C этого момента вопрос о том, кто является представителем, насколько он грамотный и правильный, стал более-менее активным.
Надо понимать, что среди участников процесса кроме представителей есть еще сами стороны – истец и ответчик. И никаких профессиональных требований к ним мы предъявить не можем. Равно как мы не вправе им запретить без представителя участвовать в процессе ни на каком этапе. Нельзя в процессуальном законе запретить лицу защищать самого себя, такого не будет.
Есть три сферы деятельности, в которых каждый себя считает крупным специалистом, – юриспруденция, медицина и педагогика. К сожалению, желая самим что-то решить без квалифицированной помощи, все забывают, что это тоже искусство, профессия, которая требует серьезной подготовки. И просто так этого делать не надо, иначе можно все проиграть.
Кроме того, сегодня в образовательном стандарте юриспруденции нет практики. Поэтому наличие диплома о высшем юридическом образовании не свидетельствует, что человек подготовлен к судебной деятельности и к выступлению в суде.
Владислав Варшавский, управляющий партнер юридической компании «Варшавский и партнеры»
Введение монополии никогда не приносило рынку ничего хорошего. Для чего нужна адвокатская?
Большинство юридических фирм предоставляет не менее качественные услуги, чем многие адвокаты. Хорошим инструментом для поддержания качества может быть страхование ответственности перед доверителем. В случае оказания некачественной услуги клиент получает страховую компенсацию. А в последующем полис для юриста существенно подорожает, и это будет экономическим стимулом оказывать услуги качественно.
Адвокатское сообщество, борясь за монополию, не объясняет, почему она требуется именно для судебного представительства. Ведь услуги, например, по юридическому консультированию или по разработке договоров зачастую более важны для клиента, чем поход в суд. К тому же плохо подготовленный договор – прямой путь в суд. Но на эту юридическую работу монополия не обсуждается.
Единственная сфера, где адвокатская монополия нужна и уже существует, – защита по уголовным делам. В отношении же экономических, семейных и большинства споров граждане и бизнес должны иметь право самостоятельно выбрать, с кем работать, – с квалифицированным юристом или с лицом, имеющим адвокатский статус.
Сергей Пепеляев, управляющий партнер юридической компании «Пепеляев Групп»
К вопросу о судебном представительстве надо подходить немножко шире. По сути он означает реформу всего рынка юридических услуг. Адвокатская фирма – новый современный инструмент, который позволит преодолеть организационную архаику.
Но это инструмент, требующий достаточно тонкой настройки и регулирования. Кому должна принадлежать такая фирма – на 100 процентов только адвокатам или у них должен быть контрольный пакет? Кто может быть другими участниками? Обычно в реализации крупных юридических проектов участвуют не только юристы. Клиенты, прежде всего отечественный бизнес, должны получать комплексные услуги, в том числе оценщиков, аудиторов, патентных поверенных.
Генеральным директором такой фирмы может быть только адвокат или профессиональный управленец? Вправе ли являющиеся акционерами адвокаты кроме дивидендов получать еще и зарплату?
Какой договор заключать с адвокатами? Трудовые отношения предоставляют много гарантий, но они влекут увеличение налогообложения. Альтернатива – договор адвокатской контрактации.
Также полагаю, что нужна новая форма юридического лица для оказывающих услуги профессионалов по типу LLC [Limited liability company, сочетание партнерства и ООО]. Налогообложение происходит только на уровне дохода, распределяемого между владельцами. Такая форма хорошо зарекомендовала себя в мире, причем не только на рынке юридических услуг.