05.11.2024
Правовые споры приносят не только убытки, но и прибыль. В победителя можно даже инвестировать, адвокаты вправе получать «гонорар успеха», специальные «премии» предусмотрены для защитников потребителей. Хотя участие в судебных процессах сами служители Фемиды порой приравнивают к игре на тотализаторе.
05.11.2024. АПИ — Ведение спора требует немало финансовых ресурсов, возместить которые удается крайне редко. Поэтому многие не имеющие таких средств истцы готовы поделиться «добычей» с юристом или даже инвестором. Вместе с такой прибылью разделяются и риски проиграть.
По данным исследовательской группы Veta, час работы московского частнопрактикующего юриста или адвоката стоит минимум 5 тысяч рублей. Представительство малоизвестных юридических фирм по гражданско-правовому спору в районном суде обойдется в среднем в 82 тысячи рублей, защита по семейным и наследственным спорам – в 105 тысяч. Если же защищать интересы истец доверил более опытным специалистам, то только за первую инстанцию придется заплатить не менее 240 тысяч рублей.
В Санкт-Петербурге адвокаты просят минимум 3 тысячи рублей в час, а за процесс в районном суде – от 30 тысяч (средняя стоимость – почти 170). Цены на юридические услуги в регионах могут даже превышать столичные. Так, средняя часовая ставка адвоката в Казани превышает 5 тысяч рублей, в Тюмени – 4,7 тысячи, Иркутске – 3,3 тысячи и так далее.
По общему правилу проигравшая спор сторона должна компенсировать судебные расходы победителя. Действующий Гражданский процессуальный кодекс РФ предусматривает и возмещение затрат рабочего времени участников, самостоятельно отстаивающих свои интересы. Но – в разумном размере, границы которого субъективно определяются судом. Такие решения чаще всего не мотивируются и непредсказуемы: при схожих обстоятельствах служители Фемиды могут и согласиться с многомиллионными расходами, и снизить документально подтвержденные выплаты юристам, скажем, в 100 тысяч до 5 тысяч рублей. Кроме того, далеко не всегда удается фактически взыскать присужденные судебные издержки (АПИ подробно писало об этих проблемах – Юридические money).
С 2020 года адвокаты вправе получать в качестве вознаграждения «гонорара успеха» процент от выигранной при их участии суммы или иной выгоды клиента. Те же исследования Veta свидетельствуют, что, например, в Москве такая «премия» составляет от 4 до 15-20 процентов суммы иска, средняя ставка в Санкт-Петербурге оценивается в 7,1 процента, в Нижнем Новгороде – 8 и так далее. Если же адвокатские бюро соглашаются работать только за «гонорар успеха», он может увеличиться до половины стоимости спора. «Клиенты более охотно выбирают подобный подход к ценообразованию и готовы платить больше именно за положительный результат», – отмечается в отчете исследовательской группы Veta.
В то же время этические стандарты обязывают адвокатов предупреждать доверителей об отсутствии гарантии возмещения выплаченного «гонорара успеха» с проигравшей стороны, также запрещается получать его авансом и обещать саму победу. Практика свидетельствует, что возместить премию чаще всего не удается – служители Фемиды не считают «гонорар» непосредственно связанным с представительством в процессе и, следовательно, не признают его судебными расходами. «Выплата компанией исполнителю дополнительного вознаграждения в размере 10 процентов ... поставлена в зависимость исключительно от принятия судом положительного решения в пользу компании и, следовательно, не обусловлена оказанием новых услуг», – отмечается в решении Верховного суда России (читайте – Судебный успех лишился гонорара).
Более того, высшие судебные инстанции порой рассматривают «гонорар успеха» как вмешательство в прерогативы служителей Фемиды и даже посягательство на самостоятельность и независимость судебной власти. Условие о выплате премии квалифицируется и как участие в пари с непредсказуемым выигрышем – решением, которое будет принято в будущем. В свою очередь, судья Конституционного суда Анатолий Кононов (в настоящее время в отставке) считает такую позицию глубоким заблуждением. «Оно предполагает, что решение суда достаточно произвольно и предсказуемо не более, чем шарик в рулетке. Но тогда это проблема уже судебной, если не правовой системы», – отмечается в особом мнении Анатолия Кононова.
Особые права делегируются потребителям – в случае удовлетворения иска с ответчика взыскивается штраф в размере 50 процентов от всей присужденной суммы (цены товара, как правило, 100-процентной неустойки, компенсации морального вреда и прочего). В результате уклонившаяся от удовлетворения требований клиента до его обращения в суд компания вынуждена выплатить по сути тройную стоимость товара или услуги. В случае приобретения автомобиля или недвижимости речь может идти о порой многомиллионных суммах.
Если же иск в защиту покупателя предъявляется общественной организацией потребителей, ей положена половина штрафа (то есть 25 процентов от удовлетворенных требований). Такая норма закона стимулировала создание по сути коммерческих «обществ потребителей», активно рекламирующих оказание формально действительно бесплатной правовой помощи для пострадавших граждан. Правда, получить ее могут только истцы с бесспорными требованиями на определенную сумму (как правило – полмиллиона и более рублей) к платежеспособным компаниям.
В течение многих лет развивался и рынок так называемых автоюристов – компаний или предпринимателей, скупающих права требования пострадавших в дорожно-транспортных происшествиях к осуществляющим выплаты по ОСАГО страховым компаниям. Последние действительно нередко пытались занизить размер возмещения или под любым надуманным предлогом полностью отказать в выплате. Тогда как «автоюристы» взыскивали через суд всю положенную по закону компенсацию, неустойку (из расчета 365 процентов годовых) и опять же 50-процентный штраф. Сам потерпевший автовладелец получал минимальную часть этой «прибыли», но все равно оставался в выигрыше.
Еще несколько лет назад Верховный суд России исключил возможность продажи потребительских компенсаций коммерческим организациям. «Принадлежащее потребителю право требования взыскания неустойки не связано с личностью кредитора и может быть им уступлено», – отмечается в решении высшей инстанции (АПИ писало об этом деле – Скупщиков долгов потребителей лишили дополнительных доходов). А вступившие в силу 1 сентября поправки ограничили ответственность застройщиков за несвоевременную сдачу жилья «дольщикам» (с 1095 с 47 процентов годовых), а штраф – с 50 до 5 процентов.
Несмотря на эти ограничения, бизнес «автоюристов» продолжает развиваться. По последним данным Российского Союза Автостраховщиков (РСА), на каждый выплачиваемый по суду рубль страховой выплаты приходилось 2,2 рубля накладных расходов, а в ряде регионов – 7 рублей и более. «Со страховщика «автоюрист» получит выплаты в гораздо большем объеме, включая получение штрафов и неустоек, если сможет высудить и их. При этом «выгода» от судебной тяжбы достается посреднику, а не потребителю, так как он подписал договор цессии», – заявил президент РСА Евгений Уфимцев.
В Соединенных Штатах, Великобритании и других странах с англо-саксонской правовой системой активно развивается рынок судебного финансирования. Сторонний инвестор вкладывает средства в защиту истца и, в случае успеха, получает часть присужденной суммы. Чаще всего так рассматриваются дела о возмещении причиненного жизни и здоровью ущерба, причем фактическими инвесторами могут выступать сами представляющие потерпевшего адвокаты.
В России такое судебное финансирование не запрещено и не разрешено. В 2016 году с помпой был запущен сервис Platforma. По словам его основателя Ирины Цветковой, инвесторы чаще всего готовы вложить средства в процессы с вероятностью выигрыша не менее 70 процентов, поэтому финансирование получает только примерно каждая 50-я заявка. В 2023 году был создан специализированный закрытый паевой фонд финансирования судебных разбирательств (ЗПИФ «Платформа Правовые инвестиции 1»). В настоящее время он находится в управлении компании «Гамма Групп», паи доступны только квалифицированным инвесторам, финансовая информация не раскрывается.
Саму концепцию еще в 2019 году поддерживал председатель Совета судей России Виктор Момотов. «Одно из позитивных проявлений судебного инвестирования – это расширение возможностей судебной защиты, оптимизация судебной нагрузки. Благодаря судебному инвестированию возможность получить квалифицированную правовую помощь появляется у тех, кто не способен оплатить эту помощь из собственных средств. При этом предварительный отбор наиболее перспективных исков ... позволяет «отсечь» очевидно надуманные требования и предоставить поддержку тем искам, которые имеют под собой реальную основу», – заявил Виктор Момотов.
Урегулировать заключение и исполнение договора финансирования судебных расходов третьими лицами призваны были поправки в Гражданский кодекс РФ. Разработанный участниками этого рынка законопроект предусматривал создание саморегулируемых организаций судебных инвесторов (членство в которых было обязательным) и ограничивал размер вознаграждения участвующего в финансировании 50 процентами от размера удовлетворенных требований. Эта инициатива обсуждалась в профильном комитете Совета Федерации и была поддержана Ассоциацией юристов России, но в Госдуму проект до сих пор не внесен.
По данным портала «Судебная статистика РФ», в 2023 году средняя сумма взыскания по гражданско-правовым искам составила 52,6 тысячи рублей. Самые «выгодные» споры – о разделе совместно нажитого имущества между супругами (средняя сумма удовлетворенных требований – 1,3 млн рублей), связанные с ценными бумагами (почти 1,1 млн), о возмещении вреда здоровью в связи с исполнением трудовых обязанностей (685 тысяч), а также по искам об изъятии земельных участков для государственных и муниципальных нужд (702 тысячи рублей).
Арбитражные суды взыскивали в среднем по 12,6 млн рублей. В том числе 519 млн по спорам, связанным с эмиссией ценных бумаг, 391 млн – с применением законодательства об охране окружающей среды, 223 млн – по договорам займа и кредита и так далее.
Евгений Корчаго, председатель Коллегии адвокатов «Корчаго и партнеры»
Даже в отсутствие специального закона и какого-либо запрета судебное финансирование в России абсолютно легально. Но могут возникнуть проблемы с взысканием «дивидендов» – получением инвестором причитающейся ему доли в выигранной сумме. Суды нередко рассматривают таких инвесторов как сильную сторону, а получившего средства на ведение процесса участника – как слабую. В итоге инвестор рискует в лучшем случае вернуть только вложенные средства (как неосновательное обогащение) и проценты по ключевой ставке.
Для предупреждения таких ситуаций и урегулирования института судебного финансирования и требовалось принятие специального федерального закона. Его проект был разработан, но так и не принят.
Артем Рудой, юрист корпоративной и арбитражной практики Адвокатского бюро «Качкин и Партнеры»
Развитию судебного финансирования в России препятствует прежде всего непредсказуемость исхода дела. В условиях правовой неопределенности инвестор не может адекватно оценить свои риски.
С другой стороны, после признания в российском праве легитимности «гонорара успеха» допустимость распределения рисков между участниками судебного финансирования не вызывает сомнения. Однако на практике взыскать с проигравшего спор оппонента понесенные на ведение дела расходы в полном объеме маловероятно: в подавляющем большинстве случаев суды значительно снижают такие затраты как неразумные и чрезмерные. Причем «на глазок» – без ссылок на конкретные обстоятельства.
Алексей Некрасов, директор по развитию «Легикон-Право»
Сегодня возместить удается в среднем 30-35 процентов от реальных затрат на ведение судебного процесса. Это связано как с недостаточным обоснованием стоимости юридических услуг, так и с недоверием судейского сообщества к представляемым документальным подтверждениям взыскиваемых затрат.
Большинство клиентов сегодня предпочитают платить не за процесс, а за его результат. Но «гонорар успеха» удается взыскать крайне редко. Поэтому юристы чаще всего закладывают риск его неполучения в фиксированную часть оплаты своих услуг.
В то же время ситуация все-таки меняется в лучшую для юристов и их клиентов сторону – процент возмещаемых судебных расходов постепенно растет. Уверен, что в обозримом будущем мы придем к возможности взыскания в полном размере и «гонорара успеха».