05.05.2025
Минздрав определил новый перечень профессиональных заболеваний. Получить «трудовую» инвалидность и причитающиеся компенсации вскоре будет проще сотрудникам колл-центров, а также «заработавшим» онкологические недуги. Тогда как потерявшие зрение могут лишиться и работы, и возмещения.
05.05.2025. АПИ — Профессиональными признаются заболевания, возникшие из-за влияния вредных производственных факторов и обернувшиеся утратой трудоспособности. Кроме опасной промышленности (шахт, карьеров, горячих цехов и тому подобного) на здоровье сотрудников может влиять работа на открытом воздухе, перенапряжение слуха и зрения (в том числе за компьютером) и многие другие обстоятельства. На работах с вредными условиями сегодня занято больше трети трудящихся, но только сотая доля процента ежегодно признается потерпевшими.
Перечень профессиональных заболеваний не пересматривался почти 13 лет. Формально новый содержит в два раза меньше патологий, однако многие категории расширены. В частности, в специальном приложении перечислены 48 факторов, вызывающих злокачественные новообразования. Среди них – воздействие инсоляции при работе на открытом воздухе, выхлопные газы дизеля, сажа, ручная сварка и резка металлов, древесная пыль и многие другие.
Против признания онкологических заболеваний профессиональными выступили в первую очередь работодатели. В Российском союзе промышленников и предпринимателей (РСПП) указывают на «субъективизм в оценке причинно-следственной обусловленности профессионального генеза злокачественного новообразования». Тогда как действующий порядок проведения медосмотров лишает работодателей возможности своевременно диагностировать спорную патологию и найти ее связь с условиями труда. Также в РСПП убеждены, что новые критерии «профессионального рака» обернутся существенными затратами для бизнеса, в том числе оплатой дорогостоящего лечения работников и компенсацией причиненного морального вреда.
Отклоняя эти возражения, в медицинском ведомстве по сути признают невозможность однозначно определить условия труда как причину онкологии. «Злокачественные новообразования обладают так называемым латентным периодом – способны развиваться и после прекращения работы. Поэтому далеко не всегда ранние признаки могут быть выявлены как при проведении периодических медицинских осмотров, так и непосредственно в период работы», – констатировали разработчики. В то же время, по оценке Минздрава, доля «профессионального рака» на протяжении более чем двух десятилетий оценивается в 0,3-0,6 процента, или 20-50 случаев в год.
Также в список профессиональных заболеваний включен хронический ларингит, вызванный нагрузкой на голосоречевой аппарат более 20 часов в неделю. Эта поправка позволит добиваться «трудовой инвалидности» всем работникам колл-центров, сферы обслуживания, преподавателям и многим другим (говорящим или слушающим как минимум половину рабочего времени). Хотя в ходе общественного обсуждения ни одного замечания к признанию ларингита не высказывалось.
Вместе с тем из перечня исключена прогрессирующая близорукость от повышенного напряжения зрения. К группе риска по такому заболеванию относятся не менее многочисленные категории персонала, в том числе большинство работающих за компьютером.
Формально в список не попала новая коронавирусная инфекция, жертвами которой стали многие медики, социальные и иные работники, исполнившие свой профессиональный долг. Среди них была и санитарка организованного в Нижнем Новгороде пандемийного госпиталя Татьяна Пестова. Верховный суд России подтвердил отсутствие ковида в соответствующем перечне, однако, пересматривая решение по указанию высшей инстанции, служители Фемиды признали этот случай страховым. Тогда как в деле хирурга астраханской больницы Владимира Радионенко COVID-19 квалифицировали как разновидность «инфекционных и паразитарных заболеваний, связанных с воздействием инфекционных агентов». Эта патология признается профессиональным недугом.
Вопрос применения нового перечня во времени остается спорным. Юридически он вступает в силу с 1 сентября. Однако подавляющее большинство заболеваний возникают не одномоментно, а являются следствием многолетней трудовой деятельности с соответствующими вредным факторами. Вправе ли в прямом смысле заработавший близорукость сотрудник претендовать на соответствующие выплаты, если патология будет диагностирована после 1 сентября, в нормативном акте не указано. Равно как остаются неопределенными и обязанности предприятий, работники которых в настоящее время трудятся под палящим солнцем, в колл-центрах и других еще формально безвредных условиях.
Кроме того, само по себе заболевание включенным в перечень недугом не влечет признание его профессиональным. Специальная врачебная комиссия (бюро медико-социальной экспертизы – БМСЭ) должна установить причинно-следственную связь между трудовой деятельностью и выявленным диагнозом.
Доказательством отсутствия такой связи и основанием для отказа в признании случая страховым нередко признаются документы об условиях труда. Так, Василий Сафронов 27 лет проработал в сернокислотном цехе Целинного горно-металлургического комбината. «Сведений о получении им дозы облучения не имеется. Контакт с радиоактивным фактором и канцерогенами, вызывающими онкологические заболевания желудка и почек, не подтвержден», – заключил суд, отклоняя предъявленный в защиту работника иск прокурора.
За право получать пенсию боролся и бывший диспетчер по контролю за подготовкой воздушных судов к вылету ОАО «Аэрофлот» Александр Галыгин. Поскольку проведенная аттестация его рабочего места не выявила превышение допустимого уровня шума, ведомственная комиссия не усмотрела трудовую деятельность причиной нейросенсорной тугоухости. В свою очередь независимая экспертиза подтвердила, что заболевание слуха возникло в результате «многолетнего воздействия превышающих предельно допустимые уровней звука на воздушных судах различного типа и несовершенства установленных на них агрегатов и механизмов».
Спорным остается и вопрос оценки степени утраты трудоспособности. Например, даже из-за незначительного снижения слуха или зрения пилоты отстранялись от полетов и лишались зарплаты в сотни тысяч рублей, но БМСЭ признавали их годными работать по любой другой профессии. Более того, согласно утвержденным Минтруда критериям, при невозможности выполнять прежнюю деятельность утрата трудоспособности ограничивалась 30 процентами.
Тогда как Верховный суд России еще в 2011 году предписывал оценивать трудоспособность в зависимости от способности пострадавшего осуществлять не любую деятельность, а по своей профессии. А в сентябре 2023 года высшая инстанция признала незаконными установленные трудовым ведомством критерии.
Однако Федеральное бюро медико-социальной экспертизы эти выводы игнорирует. По мнению главного федерального эксперта Михаила Дымочка, при возможности выполнять любую другую работу, пусть даже более низкой квалификации, потерпевшему может устанавливаться 20- или даже 10-процентная утрата трудоспособности. «Факт определения непригодности по результатам медосмотров к выполнению отдельных видов работ не приравнивается к первой степени ограничения способности к труду и не эквивалентен критерию невозможности продолжать выполнять деятельность, предшествующую страховому случаю», – заявил Михаил Дымочка (АПИ подробно писало об этом – Пострадавших на производстве не хотят признавать нетрудоспособными).
Не поменялась и судебная практика. В частности, добившемуся решения Верховного суда России проходчику кузбасской шахты Владимиру Дубровскому отказали в пересмотре его дела.
Кроме того, нередко оценка трудоспособности пропорционально текущей деятельности менее выгодна и для самого работника. В такой ситуации оказался Василий Закутилин, 27 лет проработавший в электролизном цехе АО «РУСАЛ Саяногорский Алюминиевый Завод». Наличие вредных факторов, ставших причиной тяжелого заболевания, подтвердили работодатель, санитарная инспекция и другие службы. Однако бюро медико-социальной экспертизы пришло к выводу, что поскольку к моменту обследования заболевший ушел на пенсию, профессиональная трудоспособность не утрачивается. Служители Фемиды поддержали эти выводы.
По данным Федеральной службы государственной статистики, на работах с вредными или опасными условиями труда занято 35,4 процента работающих (13,4 млн человек). Ежегодно профессиональное заболевание впервые устанавливается 3,3 тысячи трудящихся (0,006 процента).
По данным Министерства здравоохранения РФ, экспертиза связи заболевания с профессией ежегодно проводится в отношении 11,6 тысячи работников.
Татьяна Пентешина, главный технический инспектор труда Федерации профсоюзов Санкт-Петербурга и Ленинградской области
Расследование профессионального заболевания – очень сложный процесс. Медицинская экспертиза должна подтвердить причинно-следственную связь между деятельностью и включенной в перечень патологией. В частности, далеко не любую близорукость или ларингит признают профессиональными, даже если сотрудник работал за компьютером или целыми сменами будет разговаривать. Причиной могут быть и многие другие обстоятельства (использование гаджетов дома, экологическая обстановка и так далее).
Очень сложно доказать профзаболевание, если условия труда классифицированы как оптимальные или допустимые (классы 1 и 2). Трудящиеся с вредными или опасными условиями (классы 3 и 4) проходят обязательные медицинские обследования (ежегодные и раз в пять лет углубленные). В случае своевременного выявления диагноза шанс признания причинно-следственной связи повышается.
Кроме того, очень многие сотрудники скрывают возникшие заболевания, опасаясь отстранения от работы. И обращаются только спустя несколько лет после увольнения. Увы, в такой ситуации доказать связь патологии с производством будет практически невозможно.
Анатолий Баранов, член Центрального Совета независимого профсоюза «Новый Труд»
Действующий перечень на протяжении 13 лет вполне соответствовал потребностям системы здравоохранения.
Из нововведений самое важное – признание инсоляции (воздействия естественного солнечного света) фактором риска развития базально-клеточного рака кожи, плоскоклеточного рака и меланомы. То есть рабочий, находящийся длительное время под солнцем и получивший рак кожи, вправе претендовать на компенсацию.
Вместе с тем разочаровывает, что в перечень опять не попали заболевания, связанные с хронической усталостью. С развитием платформенной занятости и фактически ненормированным рабочим днем у курьеров и других работников подобные патологии (вегетососудистая дистония, гипертония, неврозы) встречаются все чаще. Однако клиника профессиональных заболеваний продолжает их игнорировать.
Новый перечень будет применяться к работникам, которые обратились за установлением диагноза после 1 сентября, а также уже состоящим на соответствующем учете. То есть та же онкология, полученная вследствие естественной инсоляции, будет считаться профпатологией. Тогда как заработанная за, возможно, десятки лет близорукость, наоборот, – профессиональным заболеванием больше не признается.
Станислав Кроль, руководитель проектов АО «Минерально-химическая компания «ЕвроХим»
До настоящего времени нет научно обоснованной теории причины возникновения и развития злокачественного новообразования. Указываются наследственность, генетическая предрасположенность, онкогенные инфекции, употребление табака, неправильное питание, загрязнение окружающей среды канцерогенами и другие.
Отсутствие связи профессиональных канцерогенных факторов с данными специальной оценки условий труда ведет к субъективизму в оценке причинно-следственной обусловленности профессионального генеза злокачественного новообразования. А также исключает саму возможность работодателю своевременно выявить влияние вредного фактора, учитывая, что медосмотры проводятся только для вредных или опасных условий труда.
Принятие нового приказа приведет к росту затрат бизнеса на оценку рисков и мер по сокращению соответствующих неблагоприятных факторов на производстве. А также выплат работникам за установление случая профессиональных заболеваний, компенсаций морального вреда и, весьма вероятно, оплату лечения.